Мы шли настолько быстро, словно это не я желала убраться отсюда побыстрее, а Энни. Девушка пихнула меня в поворот между постройками, и облегчённо выдохнула, когда там никого не оказалось.
— Почему этот ублюдок разговаривал с тобой? Что он от тебя хотел?
Энни откинула рыжие волосы с лица, и сложила руки на груди, смотря прямо в мои глаза так, словно, я кого-то убила.
— Грета, этот мудак не считается ни с кем. Это отброс, которого выгнали из собственного дома и сослали сюда в наказание! Подальше, чтобы не позориться. Сунни мне всё про него рассказала на последней попойке в сестринстве. Таких как он!!! — я вздрогнула, а девушка продолжила, шумно выдохнув, — У них на родине с дерьмом смешивают, а потом отправляют учиться чем подальше, чтобы не позорили семью и родителей.
Я нахмурилась и попыталась понять то, о чём говорила Энни. Сунни — кореянка, которая учится на потоке с азиатами. Она единственная, кто хорошо общается со всеми, когда остальные держатся всегда обособленно. Как стая.
Словам девушки можно было итак поверить. Я прекрасно знала, кто такой Майкл Ли, и кто такие его дружки — Эйн Сандерс и Нам Джун.
Это парни, за которыми тянулся шлейф из соплей первокурсниц. И они этим пользовались. Всегда. Брали то, что им охотно предлагали, а потом просто переступали через девушек, оставляя лишь одно — карту — туз из черной колоды на прикроватной тумбочке.
И больше ничего. Некоторые особо впечатлительные барышни, со слезами говорили и о деньгах, как плату за услуги.
"Тебе он не оставил ни карты, ни денег, Грета. Можешь гордиться собой. Тут ты явно в фаворе, если к тебе не отнеслись, как к дешёвке…"
— Грета, я умоляю тебя. Если это и произошло… — она прикрыла глаза и скривилась, — То не попадайся ему больше на глаза! Слышишь!
Я потупила взгляд и, опустив голову, тихо кивнула, сжав челюсть опять.
"Это уже невозможно остановить… Теперь я понимаю Изабель. Слишком хорошо её понимаю…"
— Значит, было? — убито прошептала Энни, и резко обняла меня.
— Он ведь не обидел тебя? Нет? — девушка опять заглянула мне в лицо, и это стало последней каплей.
— Он… — в моих глазах начали собираться злые слезы, — Я…
— Если он тебя заставил, мы сейчас же едем в участок, Грета Делакруз, и мне плевать, что ты об этом думаешь.
— Ты не поняла меня, Энни, — я горько улыбнулась, и уверенно ответила, — Это я его заставила…
Энн застыла всем телом, а на её лице отразился шок.
— Это я заставила Мая переспать со мной. Я внушила ему, что праведная тихоня, которую можно поиметь и выбросить.
— Зачем?
— Иззи…
Подруга опустила руки, и отвернулась от меня. Встала, и сделав глубокий вдох, начала шарить в своей сумке. Энни стала сотрясать крупная дрожь, а сигарета зажатая между пальцами, служила доказательством того, что я была права с самого начала.
Энни знала, что Изабель спала с кем-то. Регулярно и за деньги, на которые успешно продолжала убивать себя наркотой.
Но Энн смолчала даже до этого момента. Не стала мне рассказывать всего, даже когда полгода назад я приехала обратно домой. В Сиэтл.
— Ты же была на её похоронах, Энн.
— Так вот зачем ты осталась, Грета?
Девушка затянулась и откинулась спиной на кирпичную стену, обшарпанного старого здания.
— Я-то дура, всё мозги себе сушила… За каким хером переводиться из Гарварда в Сиэтл? Думала, ты решила просто остаться с родителями. Помочь им пережить смерть старшей дочери наркоманки. А ты… Осталась, чтобы тоже сдохнуть.
Она выдохнула дым, и начала хохотать сквозь слёзы.
— Только где ты была, когда Я вытаскивала Изабель из этих притонов? Где была её сестра, пока чужой человек пытался спасти её от сектантов, которым ваша мать все бабки из дому несла без разбора, чтобы они её дочь спасли от смерти?
Я продолжала стоять и спокойно слушать слова Энн. Всё потому, что мне не нужно было этого говорить в лицо.
Я знала, что виновата в смерти своей сестры не меньше той твари, которая трахала её и посадила на иглу.
Потому что я не сделала ничего. Каждый раз, получая сообщения от матери, о том, что Иззи украла деньги из дома, или её задержала полиция, я отгораживалась от этого за мыслями о собственном будущем. Всё что я отвечала маме на каждый её крик души: