"Нежная белая кожа…"
Мелькнуло в голове, когда мой член в сотый раз врезался в стенку её влагалища, а девушка стала глубоко дышать и дрожать всем телом.
Но это не было тем, чего я хотел. Такую кожу я видел лишь однажды, но никогда её не трогал, потому что совершить подобное, это сродни инцесту.
"Мелочь была чертовски красивой…" — подумал, и схватив Меледи за волосы, мягко, но резко потянул на себя.
Девушка выпрямилась и схватилась за мою шею, очень удачно прогнувшись. Я опёрся кулаком в стену и зажмурился от кайфа.
Да, именно это мне сейчас и было нужно.
Член сам подстроился под положение тела передо мной, и я почувствовал, как лёгкость начинает бить прямо в колени, подкашивая ноги. Но закусил нижнюю губу почти до крови, и сдержался.
Я хотел разрядки. Мне нужно было успокоиться и прийти в себя.
Однако просто бросил всё. В какой-то момент, мне надоела эта шалава, и когда она хорошенько кончила, я отпустил её и остановился.
Всё было не таким, и не так. И девка эта… От неё воняло спиртом так, что меня замутило.
"Хочу нормальную чистую бабу, которая хотя бы зубы почистит прежде, чем сделать мне минет…"
И как я был счастлив, созерцать такое тело, спустя час в холле.
Грета Делакруз стояла в проёме дверей и осматривала толпу внизу перед собой.
Я достал сигареты и подкурил, всматриваясь в её лицо.
— Почти как две капли одного и того же родника… — прошептал и прищурился, заметив родинку над её верхней губой.
"Чёрное на белом… Это вас и отличает. Мелочь была белым на черном…"
Обычная футболка с бабским рисунком, меховая джинсовка и обтягивающие штаны, идеально севшие на узкие бедра.
И это всё.
Больше ничего в этой девке не было яркого. Всё серое и, словно, копия.
Копирка Мелочи. Изабелла была настолько яркой, что её сожгли твари.
Людишки… Все они твари. Тупые животные и я такой же.
Выдыхаю дым, а Грета поднимает взгляд. Медленно ведёт им по балюстраде второго этажа и застывает.
Огромные глаза, расширяются от испуга. Она знает, кто я, но глаз не отводит. Напротив, девка словно жрет меня ими. И это бесит. Меня бесит, что она смотрит на меня глазами, которые я уже видел, совершенно иначе.
Мелочь никогда не жрала меня глазами. Я знал, что Изабель сохла по мне, но она смотрела на меня с какой-то сраной любовью, что ли?
Когда её Гарвардская сестра шалава, словно трахала меня своими огромными озёрами. Вернее болотом.
Всего пяти секунд ей хватило, чтобы потупить взгляд, когда её под руку схватила Энн Райс.
Девушка тут же потянула Грету в гостиную сестринства прямо сквозь толпу бухих и потных людишек.
2.2. Май
Я потушил окурок о деревянные перила, и начал спускаться вниз. Меледи успешно вырубилась в комнате своей подружки по разуму, поэтому мне ничего не мешало начать, наконец, знакомство с третьим человеком в своем списке.
— О! Майкл, привет, брат!
— Вали к херам, Мак-Конахи, — я обошел бухого квотербека нашей безмозглой команды по футболу, и вошел в гостиную.
Ничего не менялось от попойки к попойке. Справа на диване проходил бактериальный обмен при всех, слева Джени чуть ли не трахал её новый хахаль, имени которого я даже не помнил.
Весь дом кишил выпускниками колледжа. Его гордостью, которая отмечала очередную дату чьего-то там основания.
Если бы это было дома…
Но я не могу вернуться домой, потому что перестал быть тем, кто вообще может иметь дом.
Так случается, когда ты неугодный внебрачный ребёнок. Просто бастард великой семьи, которая мнит себя чем-то большим нежели простым сборищем шакалов.
Они сожрут друг друга, а я просто продолжу жить подальше от гнезда падальщиков.
Они питаются друг другом на завтрак, обед и ужин, а вместо еды, лучшая закуска это бедняки.
"Загнобить и растоптать всех, кто не из семьи", — вот их мантра к небу.
Нахожу пустое пространство у камина, и спокойно подхожу к нему, когда путь мне преграждает блондинка. Кажется, она чего-то хочет, но разобрать поток несвязных звуков, чертовски проблематично.
Поднимаю взгляд и поворачиваю лицо вправо. Грета сидит на диване со своей подружкой, и мило воркует с придурком, который слюной почти забрызгал всё её лицо.
— Отвали, — коротко пресекаю поток слов изо рта блондинки, и обхожу её по широкой дуге, продолжая наблюдать за тем, что меня интересует в первую очередь.