ПОСТСКРИПТУМ
Патрик возник из сумрачной закатной мглы внезапно. Проковылял к нам, шаркая истертыми подошвами ботинок.
— Ну что, вспомнили? — Патрик улыбнулся.
— Да, — ответил я.
— Я хотел рассказать еще кое-что, перед тем как передать тебе всю остальную память.
— Конечно, я готов выслушать!
— Что ты видел там?
— Черноту, тени, что-то еще.
— Правильно. Я тоже это видел. Но суть в том, что этого… нет! Не существует.
— То есть как?! — удивленно воскликнул я.
— А так. Все люди боялись приходить сюда. Опасались даже не столько людоедов, мародеров или кого-то еще, сколько самой Бездны. А ее опасаться и не надо. Все эти сказки насчет нее — простой вздор. Ничего в ней нет. Бездна — просто дыра в земле, каких много. Их сотнями наделали метеориты еще до появления Человека. И все они — всего лишь ямы, просто разного диаметра и разной глубины.
— А как же фантомы? Я сам их видел!
— С этим уже интереснее. Они как бы есть, но на деле их нет. Ты видишь то, что хочет видеть твое подсознание, но на деле этого не существует. Вот и все! Люди хотят вспомнить и они глядят в Бездну — но в Бездне ничего нет и тогда разум рисует не существующие воспоминания, вот такой вот побочный эффект.
— Но что же тогда эта Бездна?
— Да нет никакой Бездны! — махнул рукой Патрик. — Есть просто кратер в земле. Каньон, пропасть, которые люди назвали таким ужасающим и величественным словом. И не более того. На самом деле Бездна у нас вот здесь, — Патрик указал на центр своей груди, — она есть у всех и у тебя, и у меня, и у нее, — Патрик указал на Эн, прижимающуюся ко мне. Бездна — это наше безразличие, наше неведенье, наше невежество и жесткость. И если все разом выпустят ее наружу, то тогда мы все и погрузимся в эту Бездну. И тогда уже никто не выберется. И наша слабость в том, что мы не помним, не можем вспомнить наши прошлые ошибки, чтобы на их основе все исправить. Но мы должны. Обязаны это сделать.
Патрик сделал несколько шагов ко мне.
— Подойди. Пришло время.
Я поравнялся со стариком. Он мягко коснулся моего лба, надавил пальцами. Мои веки опустились сами собой, и я тут же почувствовал, как мой мозг наполняется информацией. Это как смотреть фильм только в очень быстром темпе и все перекочевывает в твою память, в твою память.
Мальчик играет на футбольной площадке. Пинает мяч.
Какой-то мужчина сидит за штурвалом самолета.
Двое парней прыгают вниз со скалы и со стремительной скоростью несутся вниз, раскрывают парашюты.
И другие воспоминания…
Сотни, нет, тысячи человеческих жизней я прожил всего за несколько мгновений. Казалось, что голова лопнет от объема информации, который записался мне на внутреннюю сторону черепной коробки. Я схватился за голову и упал на землю. Из носа хлынула кровь.
— С тобой все хорошо? — заботливо спросила подбежавшая Эн.
— Нормально! — я кое-как встал.
— Это скоро пройдет, — успокоил меня Патрик.
Утерев кровь рукавом, я шумно выдохнул, спросил:
— Что дальше?
— Да пожалуй, все! — Патрик подошел к краю пропасти и улегся у самого обрыва. Положил руки под голову. — Всегда мечтал увидеть море, жаль, так не увидел. У меня старший брат жил в Лос-Анджелесе, у них там такие крутые пляжи. Катастрофа не дала съездить. — На лице Патрика проступила грустная улыбка. — Благо, смог увидеть море через чужие воспоминания, но вживую никогда не видел. Не сбылась мечта. Хотя сейчас можно просто улечься рядом с этим обрывом и представить себе безбрежные просторы, пахнущие солью, беснующийся лазурными волнами и пенными барашками…
— Патрик, ты чего это?
— Всегда хотел умереть вот так — с улыбкой на лице, счастливым. Избавившись от той ноши, которую волочил на себе. — Патрик обернулся ко мне. — Не оплакивайте меня, ведь пора вновь радоваться. У вас снова есть Надежда, Люди! Живите! Идите дальше и не останавливайтесь! Ведь все в ваших руках!
— Патрик, не дури!
— Там асфальт вздыбился, — не обращая на меня внимания, продолжил старик. — Похороните меня там.
— ПАТРИК!!! — я подбежал к старику, схватил его за грудки. — Неужели ты так просто уйдешь?
— Уйду. Что еще делать старому, но при этом почти не пожившему человеку? Да и вообще, что делать человеку в жизни? Я думаю, что познать счастье. И я его познал. Ведь теперь не все так туманно, все можно изменить. И все, что я сделал, не прошло даром. Прощай Артур! Прощай Эн! Мне нечего больше сказать! — его тускнеющие глаза наполнились соляной влагой.