ГЛАВА 7
ГЛАВА 7
Тимур
В жизни есть черные полосы, есть белые, иногда бывают сплошные. А в моей жизни сплошная нейтральная полоса. Ничего плохого и ничего хорошего, никаких ярких вспышек, впечатлений, которые могли запомниться надолго и взбудоражить меня. Все приелось — скучно и однообразно. Когда добиваешься определенного уровня в жизни, как оказалось, становится скучно жить. Когда теряются иллюзии и амбиции, когда ты уже давно сожрал всю грязь этого мира и видишь реалии не через призму иллюзий, жизнь теряет краски. Особенно когда твои последние иллюзии разбиваются об алчность и предательство самых близких людей, и ты понимаешь, что живешь в мире потребителей.
Люди — это даже не животные, они твари, которые поглощают ресурсы и готовы за блага и похоть перегрызть друг другу глотки. Опаснее всех — самые близкие, те, кого мы пропускаем через сердце или душу, они могут нас морально размазать и поставить на колени.
Очередной день начинается не как предыдущие. Принимаю душ. На завтрак только кофе со сливками — никогда не ем с утра. Спортзал, немного кардио-тренировок и удары по груше. Этот день отличается лишь тем, что сегодня я не еду в офис.
Сегодня женится мой друг. Дурак, конечно, но ему нужен этот брак, чтобы понять, насколько разрушительна любовь. Он настолько эгоистичен, что еще не понимает, как маленькая рыженькая девочка вольётся в него и завладеет нутром. Тогда придется либо впускать ее до конца, срастаясь с этой женщиной в одно целое, либо вырывать с мясом, выкидывая душу и сердце к чертовой матери. Но у каждого свой путь и опыт.
Свадьба у друга скромная, в тесном кругу, и это радует — ненавижу грандиозные пафосные сборища. Свадьба всё-таки что-то интимное, и я никогда не понимал, зачем люди устраивают из этого показные представления. Надеваю рубашку, брюки и бежевый клубный пиджак, небрежно закатывая рукава и обнажая татуировки.
Пока еду в усадьбу Артура, в голове мелькает собственная свадьба. Кажется, это было в прошлой жизни. Я настолько атрофировался, что воспринимаю этот период как что-то чуждое. Пытаюсь переключиться, врубаю тяжелый рок на полную громкость, но навязчивые воспоминания душат.
Белое воздушное платье, фата-вуаль, изящные пальчики, на которые я надеваю колечко. Тогда Милена казалась мне трепетной, нежной, уязвимой девочкой, которую хотелось оберегать и бесконечно любить. Меня распирало от чувств. Это заблуждение, будто питают иллюзии и носят розовые очки только женщины. Кажется, влюбленным мужикам крышу сносит гораздо сильнее. Ничего тогда не видел вокруг, не замечал элементарного. Верил ей, как последний лох. Впустил ее в себя, показал слабые места, на все был готов ради этой девочки с пухлыми губами и невинными глазами.
— Черт! — кричу на весь салон, прибавляя газа. Какого хрена я вспомнил эту шалаву? Раньше готов был ее убить голыми руками, причем мне как садисту хотелось убивать ее мучительно медленно. Теперь стереть тварь с лица земли уже не хочется, потому что отболело и стало все равно. Только вот такие вспышки иногда посещают меня, как кадры кинофильма, напоминая о том, что любовь — это ползучая тварь, которая носит множество масок.
На приборной панели в подставке вибрирует телефон. Стоит только вспомнить… Не хочу брать трубку, но все же отвечаю. Никак не могу выкорчевать из себя чувство ответственности и долга.
— Да, — отвечаю, переводя телефон на громкую связь.
— Добрый вечер, Тимур Эдуардович, это Ирина Николаевна, — женщина всегда представляется, словно я могу забыть о ней.
— Я понял, что у вас? — холодно отвечаю я. Женщина ни при чем, но ее звонки всегда несут новости о том, кого я не хочу знать.
— У него ночью был приступ, давление сильно подскочило, скорую вызывали… — аккуратно сообщает она.
— Откачали? — интересуюсь я, сворачивая в сторону усадьбы. Паркуюсь, но не выхожу из машины, прикуривая сигарету.
— Да, сейчас уже все хорошо. Но ночью он хотел видеть вас. — Молчу, глубоко затягиваясь. — Я просто подумала, что вы должны знать…
— У вас все?
— Да.
— До свидания, — сбрасываю звонок, чувствуя, как нарастает головная боль. Сжимаю переносицу и жду, когда гадкое, угнетающее чувство отпустит.
Возле ворот усадьбы паркуется такси, и из машины показывается изящная ножка, привлекая мое внимание и отвлекая от гнетущих мыслей. Девушка медлит, а я курю и рассматриваю ножку в черном капроне и туфельки на шпильке. Мне не нужно видеть ее обладательницу, я точно знаю, кому она принадлежит. Лису я чую на расстоянии. Эти ножки хочется закинуть на плечи. Дарья выходит и машины и поправляет прическу, а я зависаю на ее сегодняшнем образе. На ней темно-бордовое платье на тоненьких бретелях, с воздушной юбкой, которая развивается на ветру. Волосы распущены и завиты в крупные локоны, губы в тон платью, ресницы длиннющие, и глазки горят. Но самое сексуальное — это до поясницы открытая спина.