Я описываю Айраналь так подробно, дабы стало понятнее, почему люди здесь почти не пользуются транспортом. Да – да, не удивляйтесь, никаких карет, повозок, лошадей и тому подобного вы в центре города не встретите. Конюшни и ипподром тоже, кстати, находятся на окраине, только в южном конце, поближе к городским воротам, потому как лошади необходимы только для передвижения за пределами столицы. Так что здесь довольно чистые улицы и можно ходить пешком, не рискуя наступить на кучку навоза.
Ну а для королевской семьи и высшей знати предусмотрены носилки. Маги тоже не чувствуют себя ущемленными в правах — телепорты-то никто не отменял. К сожалению, к нам это пока не относится – у нас первое занятие по теории телепортации только в следующем месяце значится, а уж когда мы эту науку освоим настолько, чтобы свободно передвигаться по городу, и вовсе не известно.
А к высшей знати нас как-то никто не причислял и потому носилок не выделил, хотя Селена по своему поведению меньше, чем на принцессу, не тянула. Видимо, дело было в том, что мы являлись студентами, а им подобной роскоши не полагается. И, вообще, они должны учиться, а не по городу в поисках сомнительных приключений шастать. Так объяснила мне ситуацию нимфа, недовольная тем, что пришлось идти пешком. Ну, подождите, вот скоро телепортацию освоим, и тогда, прощайте, спокойные улочки – будущие маги прибыли! А сегодня пошли мы на своих двоих.
И вот что-то мне подсказывало, будто гуляли мы не в гордом одиночестве, как бы нам того ни хотелось. Спиной я отчетливо ощущала чей-то настойчивый взгляд, о чем и сообщила нимфе. В тот момент мы находились на небольшой площади в двух шагах от таверны, украшенной многообещающей вывеской «В дрова!», с обшарпанной дверью, висевшей на одной петле, и покосившимся крыльцом. Обе стороны площади украшали буйно разросшиеся дебри орешника и пыльных акаций. Селена деловито огляделась кругом, остановилась ровно посередине площади и громко возвестила во всеуслышание:
- Предупреждаю — если тот, кто нас преследует, немедленно не покажется и не объяснит, какого демона ему от нас нужно, то в этом, без сомнения, прекрасном городе наступит преждевременная зима, а нарушивший наш драгоценный покой будет украшать собой эту чудную площадь в виде ледяной скульптуры.
Неизвестно, дошел ли смысл ее слов до того, кому они предназначались, или он просто устал хранить инкогнито и решился выйти из тени, но на милую просьбу Селены показать свой дивный лик откликнулись сразу четверо.
Из здания таверны вывернули два дюжих молодца, явно не шибко трезвые, которые, синхронно икнув, заявили, окинув взглядом наряд нимфы:
- Шикарно выглядите, девочки!
- А не выпить ли нам вместе?
- Не выпить! – с угрозой произнес Надаль, вылезая из кустов.
- Даже не предлагайте, видите, сегодня девочки не в духе. Чем-нибудь этаким в вас швырнут, а мы потом разбирайся, кого из вас как звали и как то, что от вас останется, родным отослать, — гораздо более дружелюбно сказал Миран, появляясь из зарослей на противоположной стороне.
- А вы что здесь делаете? Просто никакого покоя нет! – начала верещать Селена.
Насчет покоя я была с ней полностью согласна — из дверей кабачка вывалился еще один субъект, точная копия первых двух, только с кружкой пива в руке, и, в свой черед, громко икнув, вопросил:
- А чего здесь такое делается?
Никто не нашелся с ответом (или не счел нужным). Верзила тем временем присмотрелся к нам получше и удивился:
- Да это никак настоящий дроу! Ишь ты, а чего вам в подземельях-то не сидится? Смотри-ка, и эльфийка с ними! – в очередной раз изумился детина. Очевидно, несмотря на тролльи уши и рост, в эльфийки записали меня.
- Dalhaar libria shaess liesshaeri amadanshezzeil! Basshara shessi teshaar inssetto resk’afarishh shekh sessaere teskshaa! Horsssh essa errdegahrr malar heri ssin’urn no natha luethh keeshaar shessa tesserin shakken! (1) — гневно прошипел Надаль.
То ли парень был слишком пьян, то ли участок мозга, отвечающий за инстинкт самосохранения, ушел куда-то прогуляться, а, может быть, мозг в этом мощном организме начисто отсутствовал, не знаю. Только вот угрозами Надаля, выданными на темноэльфийском, он нисколько не впечатлился. Или просто языками не владел. Хотя сейчас того, что эльф взбешен до крайности, не понял бы лишь слепоглухонемой идиот. Он продолжил наступательные движения в нашу сторону, потрясая огромной кружкой, точно мечом, и умудряясь не пролить ни капли пива. Видимо, сказывались долгие годы практики.