Заглядевшись на голый торс магистра, я заметила глубокий косой шрам, тянувшийся от левой части груди до самого живота. Это кто ж мог оставить ему такую ужасную отметину? Рубец был явно давнего происхождения. И регенерация тут, видимо, особо не помогла. А может, у истинных оборотней с ней дело обстоит хуже, чем скажем, у меня, я ж про них не знаю почти ничего. Но проверять и сравнивать меня как-то не тянет. Даже с моей жаждой знаний.
Несмотря на шрам, поджарое тело Стэйна выглядело безупречно, и я была поймана на том, что уже откровенно пялилась на магистра, потянувшегося в этот момент за сорочкой.
К моему облегчению, он не произнес ни слова и не позволил себе ни единого насмешливого взгляда. Напротив, был задумчив и серьезен, как никогда. И хорошо, что он промолчал, я и без того уже мечтала провалиться в бездну.
Отсчитав про себя штук двадцать маленьких тролликов и немного успокоившись, постаралась сосредоточиться на первой в своей жизни полноценной магической тренировке со своим куратором.
Однако едва мы заняли привычные исходные позиции для тренировки, Стэйн — нападения, я — защиты, образ полуголого магистра вновь всплыл перед моими глазами.
Ну что тут скажешь? Первый удар, конечно же, пропустила, завалилась в снег. Зато на второй ответила, причем очень удачно. Просто швырнула неоформленным сгустком своей силы в метнувшееся мне навстречу аккуратное плетение магистра. И все бы ничего, только вот огонь мой был теперь ярко-синего цвета. Словно глаза Стэйна Бэрса.
...
Удивительно, но даже после продолжительной тренировки, окончившейся три к пятнадцати в пользу магистра, я нашла в себе силы спросить у него, как же так вышло, что моя огненная магия поменяла свою окраску и как мне теперь с этим быть. Да что там, я вообще впервые видела огонь такого синего оттенка. Внешне мои шарики отдаленно напоминали снежки Селены, которые она иногда, развлекаясь, бросала в огромные валуны на пустыре. Если не принимать в расчет, что мои «снежки» не замораживали, а сжигали дотла, в чем я успела убедиться, когда один из них попал в близстоящее дерево в процессе поединка с куратором. Нет, пожалуй, все же не были похожи. Оттенок синего был более глубоким и насыщенным.
И такое ощущение, будто моя магическая сила выросла чуть ли не вдвое! Я и с прежней-то едва справлялась, а тут… Еще один веский повод расспросить моего любимого магистра.
Тот, кажется, предвидел мои вопросы и начал разговор сам.
- По поводу изменения цвета дара — прости, но сам не ожидал, что так выйдет. Хотя определенные преимущества перед незнакомым противником неоспоримы – меня, например, несколько раз принимали за мага воды и заклинания готовили соответствующие. Правда, с опытным и умудренным жизнью магом такой номер не пройдет — он первым делом проверит магическую природу дара и огонь от воды отличит сразу.
- То есть вы огненный оборотень, и пламя ваше синего цвета, — задумчиво протянула я.
Вместо ответа на ладони магистра заискрился синий огонек.
Мда-а. На сегодняшней тренировке я впервые увидела дар Стэйна в действии. Нет, мы, конечно, знали, что он огненный оборотень и владеет магией отражения. Но одно дело слышать красивый титул «истинный оборотень огня», и совсем другое – встретиться с этим на практике.
- Понимаю, выглядит это… не слишком обычно. Даже среди истинных мы считались особенными. А уж в сочетании с даром отражения…
- Мы? – робко переспросила я внезапно умолкнувшего магистра.
- Я и моя сестра Нази. Я как-то говорил тебе о ней.
- Да-да, я помню. Вы еще сказали тогда, что ее светлые эльфы…Что она погибла.
- У тебя отличная память, — грустно заметил Стэйн Бэрс, но тут же продолжил уже совсем другим тоном:
- Нам пора возвращаться. Иначе мы получим огненного мага, окоченевшего от холода, как бы забавно это ни звучало.
- А вы что же, совсем не мерзнете? – Пусть мой тон прозвучал немного резко, но ничего забавного в том, чтобы превратиться в сосульку, я не видела.
- Я родился и вырос в гораздо более жестком климате, чем этот. Летом – палящий зной, зимой – морозы и неутихающий ледяной ветер. И все же ничего нет прекраснее бескрайней заснеженной пустыни с редкими голыми скалами, когда, обернувшись зверем, летишь навстречу холодному южному ветру и веришь, что никого нет быстрее и свободнее тебя.