Нимфа и четвертьорка от замечаний воздержались. А Ларс вообще думал о чем-то своем.
- Ну, если уж богам угодно… - беззлобно улыбнулся вампир. - Вот только веселого не обещаю. Какое время – такие и песни.
Помолчал, вглядываясь в кромешную темень ельника, и тронул струны затейливым вступлением. А затем, резко оборвав начатую было переливчатую мелодию, запел, будто крикнул.
- Музыканты, струн вы не жалейте,
Золотом плачу за серебро! (1)
Эй, вина мне поскорей налейте,
Лучшее, хозяин, доставай вино!
Нагадала рыжая ведунья,
Мол, с войны я ворочусь домой.
То ли правду навещала, то ли лгунья:
В сердце раненный, останусь я живой…
Так пировал он до рассвета
И песни пел, что соловей;
Храбрейший воин Вересклета (2)
И лучший трубадур степей.
А утром, пожелав удачи
Соратникам на поле боя,
Врагов рубил он в дикой скачке,
Десятков пять их упокоил.
Недосчитавшись четверых друзей,
Печаль и смерть смывать пошел в трактир,
Где пили за паденье крепостей,
Во славу дебоширов и задир.
От мрачных мыслей сам сидит не свой…
Ночь. Шум. Вино. Склонилась низко голова.
Вдруг слышит: «Будьте же судьей!
Серьезная у нас наметилась игра!»
Задорный голос, дерзкая усмешка
И резкий взмах каштановой косы;
За синью глаз – пожар, в движениях неспешных -
И сила чар, и легкость стрекозы…
- Ну что же вы застыли истуканом?
Сумейте спор непримиримый разрешить:
Нужна ли сила магии болванам,
Которые ее не в силах оценить?
Плевок был предназначен франту-эльфу,
Изящному, с брильянтовой серьгой;
Струился плащ его с плеча зеленым шлейфом,
И добрый лук сжимал он твердою рукой.
- Что ж, глупая, сейчас же дар твой испытаем, -
Метнул златоволосый эльф надменный взгляд.
- Коль сможешь в цель попасть, что я нам загадаю,
То значит, одолела ты меня!
Кивнула молча. Молча лук достала,
Чехлом прикрытый, скромный и простой.
Косой тряхнула, к двери зашагала,
За нею весь трактир идет толпой.
Сверкнула тетива. Уже в пареньи
Пропела в воздухе эльфийская стрела,
В звезду сверкающую впилась на мгновенье
И тотчас же пропала, будто не была.
И в тот же миг девица лук снимает,
На тетиву стрелу свою кладет.
Соперника стрелу та рассекает
И цель, доселе невозможную, берет.
Без боя сдался до рассвета
Задетый в сердце соловей...
Была одержана победа,
Да не над эльфом, а славней -
Над трубадуром Вересклета
И лучшим воином степей!
Ну Вирал, вот уж развлек, так развлек!
- Догоняющщщая магия, - восхищенно прошептал Надаль.
- И все-то ты знаешь, темный, - досадливо сморщила носик Селена. - Мрачноватая история.
- Почему же? Ведь все вроде закончилось хорошо. Гордый светлый эльф посрамлен, красотка счастлива. А этому трубадуру-воину и вовсе повезло - оказался в нужное время и в нужном месте, - заухмылялся Миран.
Вот ведь пошляк какой!
- Да потому что эльфы ее в покое бы не оставили. Очень уж мстительный народ. Что светлые, что темные - один демон. - Нимфа воззрилась на Надаля в ожидании возражений от такого явного сравнения со светлыми эльфами.
Однако тот и не подумал ничего отрицать, а лишь недобро улыбнулся.
- Да. Точно. Отомстил по полной, как пить дать. - Орка как всегда, была немногословна.
После этого все замолчали, видимо, стараясь заснуть. Почему-то не хотелось дальше обсуждать эту историю.
Тишину прервал глуховатый голос целителя, словно подслушавшего мои мысли:
- Где взял ты, вампир, сюжет для своей песни?
- Все мои песни - вымысел, основанный на чистейшей правде, - голос Вирала, присевшего с гитарой поближе к костру, был обволакивающе-мягок, но взгляд янтарно-серых глаз, направленный на Ларса, был каким-то жестким.
В угольно-черных очах (демон побери эту книгу про благородного мага-целителя, которую Селена все-таки уговорила меня прочитать!) застыло почти такое же жесткое выражение. Только с примесью мрачной решимости. Или мне это все только казалось в неверном свете костра?