Между прочим — вас это, возможно, и удивит, — все это придумал отнюдь не доктор Бойкот. Перед ним ведь не ставили задачи исследовать, кто и сколько сможет продержаться в таких условиях и как это отразится на его здоровье. Нет, то было еще одно английское учреждение, где подвизались такие же, как и доктор Бойкот, сумасшедшие, образцовый пример современной организации труда, — центральный офис «Лондонского оратора», булавочного жала издательского дома «Айворстоун пресс», ежедневной газеты, известной всему миру своими тиражами, миражами и виражами.
— Суть в том, — проговорил мистер Десмонд Симпсон (коллеги иногда звали его за глаза Симпсоном Агонистом за привычку доводить окружающих до визга бесконечными занудными рассуждениями, прежде чем принять какое-либо решение), — суть в том, что если мы пошлем туда какого-нибудь энергичного сотрудника, материал получится интересный — ну, там «От нашего специального корреспондента в Камберленде», «Последние новости», «Приглашаем читателей к разговору» и все такое. Но если эта история кончится ничем — сойдет на нет, и все тут, — это может сказаться на тиражах.
— Я об этом думал, — включился мистер Энтони Хогпенни, выпускник Оксфорда, магистр искусств, сто килограммов живого веса в белом пиджаке с бутоньеркой, который курил толстую сигару с видом самоуверенного превосходства, идеально подходившего к сигаре, — и все-таки мысль очень недурная. Надо просто послать кого-нибудь порасторопнее, кто не допустил бы, чтобы дело сошло на нет.
— Ну а если, допустим, кто-нибудь из фермеров возьмет и пристрелит эту собаку через пару дней? — продолжал канючить мистер Симпсон. — Этим, естественно, все и кончится, а мы потратим столько времени и денег на раскрутку…
— Помилуйте, друг мой, — вмешался мистер Квильям Скилликорн, розовощекий, женоподобный старичок, когда-то представлявшийся «Метеором с острова Мэн», а не так давно охарактеризованный замредом одного из конкурирующих изданий как «краснорожая потаскушка преклонных лет». — Раскрутка уже состоялась и без нас. Для затравки имеется рекомендация Саблонского комитета увеличить расходы на научно-исследовательские программы. Подстрекаемое со всех сторон — в том числе и со своих собственных задних скамей, — правительство наконец приняло к сведению мнение комитета и выделило этой ЖОПе — или как его там — дополнительные ассигнования. Никто не имеет ни малейшего представления, чем там занимаются, а все общества охраны и защиты всякого-якого стоят на ушах уже потому, что ЖОПа устроилась на территории национального парка. В округе поднимается ропот из-за нападений на овец, а жопа в ответ на все вопросы фермеров и местной печати молчит как убитая. Тогда на помощь приходит великодушный герой по имени Эфраим, действующий из совершенно бескорыстных побуждений, — по крайней мере, мы представим дело именно так, почему бы не создать образ благородного бизнесмена — и гибнет от пули, скорее всего, по вине этого зловредного пса. Чем вам не тема?
— Да, но так ли оно на самом деле? — перебил мистер Симпсон, муки сомнения даже привнесли в его голос визгливые нотки. — Может, собака не имеет к убийству никакого отношения…
— На заднем сиденье машины обнаружили шерсть и отпечатки грязных собачьих лап, а своего барбоса у Эфраима не было. Фермерша утверждает, что сразу после выстрела слышала собачий вой…
— Но это же не значит, что виновата именно собака. Я не припомню ни одного подобного случая. Улики не позволяют…
— Симпи, ты газетчик или кто? Какая тебе, к черту, разница, кто там виноват? Мы напишем, что во всем, вне сомнений, виновата именно собака, и пусть Центр потом доказывает, что это не так. Они явно что-то скрывают и боятся, что их станут тянуть за язык, — я это нюхом чую. Босс желает, чтобы мы выступили против правительства, так? Что ж, кушайте на здоровье. Наша позиция будет такова: сначала правительство, уступая нажиму, ассигнует Центру дополнительные средства, а потом смотрит сквозь пальцы на то, что Центр их транжирит; Центр же наносит ущерб сельскому хозяйству графства, отпустив на свободу свирепого пса. А теперь вдобавок человеческая жертва. Чего еще газетчику желать?