- Однорукие пойдут? - тут же предложил игрок-человек.
- А ведь да! - вскриклул Лотарин, - по-быстрому приведём приговор к исполнению, чуть подлечим. И забирайте двенадцать свеженьких жертвеных барашков.
- Ага, а остальные? - возмутились воительницы, - нахаляву вам достанутся? Давай по триста золотых за остальных.
- По двести, - начал торг ушастик.
Захар Можайко, с детства привыкший к прозвищу "Мазайко", со временем ставшим "Зайко", просто офигевал. Битва на уничтожение превращалась в обычные торги.
На всякий случай написал Лотарину в чат:
Если я своё отработал, то можешь оплатить. Я с вами в город не пойду.
Лотарин, не прекращая спора с дроу, поднял взгляд на шамана и кивнул. Мол, заплачу, дай только закончу.
Полуогр присел на снег, продолжая рассматривать местных. Гремлины? Вроде вороватые, но он их себе менее похожими на людей представлял. Лилипуты? Так из другой оперы, такой расы в Друмире не вводили. Лепреконы? Тоже не сильно похожи.
Тем временем торги дошли до двухсот тридцати против двухсот восьмидесяти, и обе стороны, казалось, получали удовольствие от пререканий. В качестве аргументов с одной стороны поминались стати пленников, а с другой стороны - их заморенность и низкая вероятность дойти всем до земель тёмных.
Перебирая в памяти давно прочитанные книги-фентези, Шаман всё пытался угадать расу низкорослых воришек. Пока ставшая недавно идеальной память не подкинула книги по реальной истории средних веков, научные и художественные.
Захар поднялся и пошёл к живому куполу, на ходу собирая вокруг себя стену духов. Без ударов в бубен, жестов, пафосных призывов. Без обычной жертвы, наоборот, его полоса жизни росла, далеко выходя за пределы ограничителей, грозя заполнить собой всю ширину обзора.
- Дети.
- Что? - одновременно спросили пять игроков, прерванные в середине занимательного торга.
- Они дети, - совершенно ровным голосом сказал приближающийся размеренным шагом Шаман.
Сейчас его можно было назвать как угодно: великаном, огром, человеком-горой, но только не привычным "толстяк".
Постепенно заполняющее окружающее Захара игровое пространство красное свечение сигнализировало о начавшемся превращении в хозяина леса.
Уплывающее сознание родило последнюю мысль: "Только детей не задень..."
- Не беспокойся... - впервые за всё время игры ответила ему вторая ипостась.
И шамана выкинуло из реальности.
Спустя миг вечности Зак очнулся на той же дороге, неподалёку от лежащих вповалку городских беспризорников.
Вся поверхность на пятьдесят метров вокруг очищена от снега, кое-где и земля вырвана до камня. Никаких следов игроков... Даже могил не видно.
Индикатор здоровья на положенном ему максимуме.
Поклацав по имени Лотарина в списке абонентов, получил сообщение: Аккаунт удалён.
Временно плюнув на раздумья о происшедшем, шаман принялся за детей.
Буквально разрываясь на части, Зак одновременно делал костёр из целой тонны купленных на аукционе дров. На все деньги скупал одежду, обувь, тёплые шкуры, зелья здоровья, готовую еду. И отпаивал, одевал, кормил детишек. Раскидывал шкуры возле огня, и сажал, и укладывал, и укрывал.
Когда через час суматошной деятельности здоровье освобождённых начало стремительно восстанавливаться, а со счёта исчезли последние медяки, Захар позволил себе рухнуть неподалёку на спину и подумать: «Кого я спасаю? Цифровые манекены...»
И так лежал, глядя в темнеющее вечернее небо, пока его не спросили робко:
- Дяденька огр. А вы кому из нас папа?
Немного полежав, не отвечая, Захар думал: "Манекены? А кто я сам сейчас? После того дурацкого спора создавший случайного персонажа, со своей внешностью и полными ощущениями? И увлёкшийся настолько, что остался здесь навсегда? Такая же цифра... И если манекену больно, он плачет и страдает. Как узнать, чувствует виртуальный ребёнок, как сам Захар, или просто отыгрывает роль? Как можно подвергать его ещё большим мукам? Резать живьём на куски?"
- Нет, ребята, я вам не отец, - наконец ответил он.
- А почему ты нас спас? Все ведь только своим помогают. А мы тебе чужие получаемся.
Ещё немного подумав, шаман ответил:
- Наверно я себя спасал. Своё сердце. От окаменения. Но я вас ещё не спас. Как дальше жить будете? - вставая, спросил он.
- А с тобой можно остаться? - нестройно спросили беспризорники.
- Можно. Только где? - задумчиво переспросил Захар, - Дома нет, сплю под кустом. Денег нет. Работа от случая.
Из группы детишек раздались всхлипы, и даже шёпотом донеслось:
- Он такой же, как все. Дал милостыню и дальше пошёл...