Что-то рано купчонок расслабился. Уже думает, как домой возвращаться не в рваном наряде. Это клятва Единым его подкупила? Или просто зелье боль притупила, и стоящий напротив мальчишка — бес уже отпустил Зимородова — больше не кажется ему порождением Бездны?
Внезапно снаружи послышались быстрые приближающиеся шаги. Ло мгновенно сместился к двери и вжался в угол сбоку от входа. Указательный палец к губам, большой чертит линию по горлу — эти знаки обращены к Зимородову.
— Хозяин, шлюха возвращается! — заглядывает в приоткрывшуюся дверь человек Зимородова.
И не успевает он понять, что происходит, как бес, вгоняя ему острие меча в глаз, рывком затаскивает мужика внутрь и закрывает дверь.
— Про этого ты мне не рассказал.
— Не успел. Собирался как раз, — зачастил Яшкин брат. — Как удачно с ним вышло. Теперь точно все концы в воду.
— Не все.
Стремительный выпад заставляет Зимородова схватиться руками за пронзивший его грудь клинок.
— Теперь все.
Бес выдёргивает меч из раны и обращается уже ко мне:
— Китар, не дай Лине поднять шум. Или, хочешь, я сам с ней поговорю? Трупы нужно будет зарыть во дворе. Справа от сарая, возле забора, есть подходящее место. С Яковом я не ошибся. Это непредвиденный фактор. Этих будут искать. Их оружие не бери, только деньги. Всё. Теперь к детям — они слишком громко ревут.
Бес ловко втянул трупы в горницу к остальным и бросился к ведущей во двор двери. Ну уж нет. Успокаивать мелких — это уже моё дело. Изгнал Ло, подлетел к сараю, скинул засов.
— Всё хорошо. Злых людей больше нет.
Сидя на корточках, обнимаю всех троих разом. Рёв прекратился. Куры, и те вроде тише кудахчут.
— Китя, ты их убил? Правда?
Надежда в заплаканных глазах Важика не даёт мне соврать.
— Правда.
— Всех? — шепчет Зуя.
— Всех, — киваю я, гладя по головкам их с Фокой по очереди.
Тут скрывать правду от малышни смысла нет. Чтобы выжить, взрослеть надо быстро. Сиротки мои не из тех, кто от вида убитых врагов сразу нюни распустит.
— Вы здесь, Зуечка, посидите пока. Мне прибраться там надо. Тётя Лина вернётся сейчас. Позову вас, как можно будет. Хорошо?
— Хорошо, — трясут дружно головками.
Слёзы высохли уже. Губки сжаты. В серьёзных не по годом взглядах решимость. Молодцы! Не разбаловались пока меня не было. Такие крепыши и в походе обузой не станут.
Вышел из сарая и бросился обратно через двор и дом. В прихожке повсюду кровь. Убираться замучаемся. Прислушался. Тихо на улице. То есть не тихо, конечно. Шум, долетающий сюда из ткацкой мануфактуры напротив, никуда не девался. На перекрёстке, у городской стены, ржут лошади. Кто-то на кого-то кричит, что-то лязгает. Ещё дальше какие-то стуки и гам. Но вблизи никакой суеты. Хорошо, когда рядом, ни лавок, ни мастерских, где народ бы по дню ошивался. Пронесло вроде.
А вот и шаги. Дверь открывается…
— Всё нараспашку у них. И на час не оставишь.
Голос Лины. Но она не одна.
— Кит!
— Айк!
Стискиваю шагнувшего внутрь друга в объятиях.
— Отпустили?!
— Ага!
— Мои годы! Что это… Кровь?
Втаскиваю Лину в прихожку и закрываю дверь.
— Хуже. Кровь Зимородовых. Не шумите. Сейчас всё расскажу.
Ло 3
Выкопать яму, способную вместить сразу шесть крупных тел — не самая простая задача. Кит и Айк, меняясь время от времени, провозились с этой работой до глубокой ночи. И это при том, что для восстановления сил проглотили по бобу. Тяжёлый день. Сначала сама скоротечная схватка, затем сложный разговор с Зориными, во время которого носитель подтвердил своё мастерство в разбавлении лжи полуправдой, потом тщательная уборка и переноска трупов в сарай. К приходу Веи, Халаша и остальных малолетних работников о кровавом побоище в доме напоминали только маленькие дырки в полу, в местах, где я дважды протыкал Зимородову ногу.
Второй важный разговор получился одновременно, и сложнее, и легче, чем первый. С одной стороны, детям нужно было объяснить, что за люди и почему хотели убить Китара, не рассказывая всего, о чём знают взрослые. С другой, часть разъяснений на себя взяла Лина, успевшая завоевать доверие малышни за зимние месяцы.
Если тезисно, то свелось всё в итоге к понятному всем утверждению — род купцов Зимородовых, если не удрать с острова, изживёт нас со света. Но понять и принять — это разные вещи. Детям их новая жизнь в Граде нравилась. Большой дом, простая работа, достаток, свобода. И от всего этого теперь необходимо отказаться. Пролилось много слёз, но с дисциплиной в коммуне всё хорошо. Китар сказал, что так надо — значит, так надо. Даже этот странный, не похожий на ребёнка ребёнок, поползавший в своё время калекой, не стал возмущаться, а только немного побурчал про загубленную карьеру.