Люси почувствовала, как его жаркий взгляд задержался на смуглой ложбинке между ее грудей, и вздрогнула от желания. Не прошло и часа, как они занимались любовью, но уже снова были возбуждены. Наверное, причина этого в том, что мы находимся в центре внимания окружающих, подумала Люси.
— Ты в буквальном и переносном смысле оказался приперт к стенке, — задумчиво оглядывая зал, сказала она. — И это разбудило в тебе бойца.
— А в тебе нет? В этом смысле мы с тобой очень похожи, Люси, и сегодня ты настроена на победу не менее решительно, чем я.
— Это не совсем мое сражение.
— Вот как? — Роберт проницательно посмотрел на нее.
— Я умею обращаться с неразорвавшимися бомбами. Во всяком случае, я влюбилась в тебя, а это равносильно путешествию по минному полю.
Подошел официант, и они сделали заказ. Люси выбрала печеный палтус и зеленый салат, Роберт остановился на утке с апельсинами и жареным картофелем.
— И принесите нам бутылочку «лафита», — захлопнув меню, произнес он так, словно находился у «Максима».
Люси улыбнулась. Вся эта публика собралась здесь, чтобы увидеть живую легенду — мультимиллионера, живущего по своим собственным законам. Именно это Роберт и демонстрирует.
Официант поперхнулся от изумления.
— Сейчас я выясню, есть ли у нас это вино, мистер Тетли! Его в наше время редко заказывают. — И он поспешил прочь.
— Должно быть, тебе странно снова постоянно слышать шотландский акцент, — сказала Люси, когда он отошел.
— Ты хочешь спросить, почему его нет у меня самого?
— Ничего подобного. У меня не было никакой задней мысли.
Роберт пристально рассматривал ее лицо.
— Я избавился от него, когда в семнадцать лет впервые приехал в Лондон. Мне хотелось порвать все нити, связывающие меня с прошлым, в том числе и акцент.
— Ты ходил на курсы?
— Нет, я занимался сам, слушая по ночам радио и стараясь копировать каждый звук. Шагал из угла в угол в своей комнатенке и разговаривал сам с собой, пока не достиг совершенства. Вот какой я упорный! — рассмеялся он, припомнив прошлое. — Господи, я ведь был совершенно один. Ни друзей, ни поддержки… Лишь случайные знакомые составляли мне компанию долгими зимними ночами.
Как, в сущности, мало я о нем знаю, размышляла Люси, пытаясь представить, каким трудным был его путь к успеху, причем без всякой посторонней помощи. Роберт говорил правду, когда признался, что хотел полностью изменить себя прежнего, и ему это удалось. Судя по реакции окружающих, он разительно отличается от того молодого человека, который покинул Бенмор двадцать лет тому назад.
Но Люси на собственном опыте убедилась, что невозможно полностью изменить характер, сформировавшийся в детстве. Вероятно, именно по этой причине судьба вновь привела Роберта в родные места. Ему необходима была встреча с давно похороненным прошлым, с самим собой, прежним. Но зачем ему понадобилось уничтожать это прошлое?
— Конечно, — продолжил разговор Роберт, покончив с едой, — бывали моменты, когда я чувствовал себя раздавленным жизнью, но боролся и в конце концов побеждал.
— В одиночку?
— Всегда.
— И некому было тебя поддержать?
— Я в этом не нуждался. — Роберт провел длинным пальцем по краю бокала. — Когда с самого начала все в жизни делаешь сам, это входит в привычку.
— И поэтому ты никогда не рассказываешь о своем прошлом?
Несколько минут он пристально изучал ее.
— Извините! — У их столика вдруг возник официант. — Прибыл курьер со срочным сообщением для мисс Гийом. Он отказывается уезжать, пока не вручит его в собственные руки. Пригласить его сюда или…
— Нет. — Люси, бледная и решительная, поднялась на ноги. Она поняла, что, скорее всего, это сообщение от Крамера. Видимо, ее утвердили на роль ведущей передачи. И даже если ей придется отказаться от этой работы из-за состояния Мегги, узнать такую новость было приятно — она означала признание ее таланта. — Я сама выйду к нему. Он в холле?
— Я пойду с тобой, — поднялся со стула Роберт.
Посетители ресторана не сводили глаз с красивой пары, наблюдая, как они идут через переполненный зал. Многие оборачивались вслед и перешептывались. Люси заметила несколько знакомых лиц, но не могла припомнить имен этих людей. Кажется, среди них был сын мясника с пухленькой, как сдобная булочка, женой, санитар из госпиталя с длинноногой и длинноволосой подружкой, кто-то еще…
Она вспомнила только Синди Броуз, которая привстала со своего места и приветливо улыбнулась. Серебристое с глубоким вырезом вечернее платье было ей немного тесновато, а макияж наложен слишком густо, но природное очарование этой женщины было несомненным.