— Роберт, — неуверенно произнесла Синди, заступив им дорогу. — Извини, что вмешиваюсь, но я только хотела поздороваться.
— Добрый вечер, — натянуто улыбнулся тот. — Прости, мы спешим. — И, крепко стиснув локоть Люси, он вывел ее из зала.
В холле Люси увидела молодого человека в мотоциклетном шлеме, который вертел в руках папку с бумагами. Не успели они подойти к курьеру, как кто-то потянул Роберта за руку, и он неосторожно обернулся.
Лицо Синди Броуз вспыхнуло так, что яркий румянец проступил сквозь густой слой пудры.
— Я хотела извиниться… за то, что мы мучили тебя, когда были детьми. Мы все… Даже когда…
— Синди, мы действительно очень спешим.
— Я была еще маленькая, Роберт.
— Да, я все понимаю, но…
— И самоубийство твоей матери было…
— Нам нужно идти, — хрипло оборвал ее Роберт.
Потрясенная, Люси двигалась механически, как робот. Пальцы Роберта впились в ее ладонь. Они прошли через освещенный свечами холл. Все происходящее казалось ей замедленной съемкой.
Самоубийство! Это слово молотом стучало в ее голове. Господи, как же она раньше не догадалась? Теперь все встало на свои места и обрело смысл. Это случайно брошенное слово стало ключом к разгадке, и разрозненные кусочки головоломки сложились в отчетливую картину.
— Вы курьер? — отрывисто спросил Роберт парня в мотоциклетном шлеме.
— Да, мистер Тетли. Я узнал вас, а о вашей великолепной спутнице и спрашивать не надо — это, конечно, знаменитая Люси Гийом, — присвистнул в восхищении курьер. — Я просто без ума от вас после последнего ток-шоу.
— Давайте эту чертову бумагу! — взорвался Роберт.
— Извините, — смутился парень.
Он расстегнул папку и вручил Люси письмо.
— Прочитаешь в номере, — проворчал Роберт, как только узкий белый конверт оказался в ее руках, и без лишних слов зашагал к лестнице.
Они поднялись к себе в полном молчании. Люси была так ошеломлена обрушившейся на нее новостью, что мысли о работе тут же вылетели у нее из головы.
— Не смотри на меня так! — не выдержал Роберт, заметив ее состояние. — Вскрывай этот чертов конверт!
Она повиновалась и, пробежав глазами несколько строчек, сказала:
— Это от Ларри. Он звонил мне сегодня весь день.
— Черт! Откуда я мог это знать?
— Роберт, меня вызывают на телевидение. Поверить не могу! Роль ведущей уже почти моя!
— И когда ты должна там появиться?
Все ее радостное возбуждение как рукой сняло.
— Завтра в полдень.
— Что ты собираешься делать?
Люси побледнела. Мысли ее разбегались. Теперь, когда долгожданная работа была почти у нее в руках, ей предстояло сделать выбор, и в глубине души она хорошо знала, в чью он будет пользу.
— У тебя почти нет времени, чтобы принять решение.
Роберт нервно шагал по гостиной.
— Я могу размышлять до завтра.
— Пожалуй, глоток бренди будет нам сейчас весьма кстати, — пробормотал он и направился к бару.
Побелевшие костяшки стиснутых пальцев выдавали его волнение. Только теперь Люси сообразила, что он растерян не меньше ее.
— Милый, — прошептала она, — ты в порядке?
— Все отлично.
Но они оба понимали, что это далеко не так. Произошло то, чего Роберт Тетли опасался всю свою жизнь.
— Но ведь это всего лишь пустая формальность? — спокойно поинтересовался он, тогда как рука его, наполнявшая бокал, дрогнула.
— Мне могут предложить провести передачу с предполагаемым собеседником, чтобы проверить, получится ли у меня разговорить его.
— Это так важно?
— Иначе меня не сделают ведущей.
— Тогда тебе нужно ехать. Мой вертолет доставит тебя в Лондон и обратно.
— Пожалуй, ты прав…
Со стороны эта беседа могла показаться спокойной и обыденной, но им обоим приходилось прикладывать немалые усилия, чтобы она была именно такой. Ни один из них не решался возвращаться к словам, оброненным Синди Броуз. Теперь Люси знала, о чем шептал старый дом, и поняла, почему Роберт скрывал свои чувства, отказываясь говорить о прошлом.
— Участие в такой передаче — мечта любой ведущей, — заметил Роберт, и Люси удалось выдавить тусклую улыбку. — Мои поздравления, дорогая! Предчувствую, что ты получишь престижную премию.
— Но меня еще не утвердили, — слабо возразила она. — Нет никаких гарантий, что контракт будет подписан.
— Конечно. — Не глядя на нее, он осушил свой бокал. — Но тем не менее я очень рад за тебя.
Он пытается любым способом уйти от животрепещущей темы, догадалась Люси. Люди всегда говорят слишком много, когда хотят что-то скрыть. Они притворяются сильными, а в душе молятся, чтобы на их уязвимое место, так внезапно и жестоко выставленное напоказ, никто не обратил внимания.