Каковое представляло собой нечто вроде текучего дерева. Основной канал энергии служил стволом, изливавшиеся из него и возвращавшиеся в него же многочисленные канальцы-ручейки – ветками. И вся эта сложная система, походившая местами на тончайшее кружево, поддавалась, как ему объяснили в призрачном городе, управлению – мыслью и волей. Рисунок «кружева» можно было изменять. Что Дуду уже и сделал, чуть раньше, для того чтобы стать видимым для живых, – сплел на стволе дерева посреди живота подобие цветка из мелких ручейков-веточек…
Места для других таких цветков хватало – и выше по стволу, и ниже, – и, возможно, их количество могло перерасти в качество. А вдруг и впрямь удастся уплотниться настолько, чтобы выглядеть в глазах живых человеком, а не ромбом, и сделать свое прикосновение ощутимым?…
Проверить это предположение не мешало. Тем более что никакой другой возможности выбраться из устроенной бесами засады Дуду не видел.
Но только он, напрягшись, повел усилием воли к стволу одну из тонких энергетических веточек, как рядом откуда ни возьмись появился Станнус, все в том же обличье неприкаянного духа.
И ядовито сказал:
– Не перестарайся смотри! Система не резиновая, оборвешь хоть один канал – калекой сделаешься. И ради чего?
– Не твое дело, – буркнул Дуду.
Главное – не отвлечься.
Он изогнул веточку в виде круга, превратив ее в подобие лепестка, приладил аккуратно к стволу и начал подводить к ней вторую.
– Неужели ради бывшей женушки-злыдни? – съехидничал бес.
– А хоть бы и так!
– Надеюсь, ты ее еще не полюбил, – сменил тон на сочувственный Станнус. – Ведь она-то тебя не любит.
Дуду промолчал, выкладывая третий лепесток.
– В другого по уши влюблена, – сообщил Станнус. – И будь ты чуточку внимательней, давно заметил бы это сам!
Последний лепесток потребовал от Дуду гораздо больше усилий, чем предыдущие. Показалось даже, что сдвиганию очередной веточки противится все дерево и та действительно вот-вот оборвется… Но все-таки он довел дело до конца.
Услышал, как Пиви ахнула. Вскинул голову.
Встретился с ней взглядом, увидел в ее глазах удивление и радость. И понял – получилось.
– Дуду… – пролепетала она.
Не глядя на Станнуса, он сказал:
– Пошел вон.
– Ой, пожалеешь! – хмыкнул тот.
– Ты это кому? – удивилась Пиви.
Наглый бес оставался для нее молчаливым ромбом, как и Димыч, зато Дуду она теперь не только видела, но и слышала…
– Не тебе, любимая, – ласково ответил он, подчеркнув последнее слово – назло Станнусу.
Тот зашипел, а Пиви вытаращила глаза.
Дуду протянул ей руку.
– Возьмись, попробуй.
Она нерешительно дотронулась до его призрачных пальцев. И отдернула свои, ощутив проскочивший между ними электрический разряд.
– Еще раз, не бойся!
…Третья попытка удалась.
Конечно, это не назвать было настоящим прикосновением – обоим казалось, что держат они нечто невесомое, ускользающее… но все же у них получилось сцепиться пальцами, после чего Дуду легонько потянул Пиви к себе. Она почувствовала это, шагнула вперед, и он вздохнул с облегчением.
Димыч присвистнул. И, воспрянув духом, тоже шуганул Станнуса:
– Вали отсюда, змей, хватит подличать!
– Я-то свалю, – ответил тот. – А вот соперник останется! – и, дико захохотав, сгинул.
Дуду, продолжая держать Пиви за руку, посмотрел на ее спутников.
Они тоже явно видели сейчас перед собой человека, а не ромб, потому как разглядывали его оба весьма внимательно. Катти Таум – с благожелательным интересом, а Юргенс Хиббит наоборот – без всякого дружелюбия. Скорее, неприязненно.
Уж не о нем ли бес?…
– Ну ты молодец! – крикнул Димыч. – Голова! Сделал-таки! – И Дуду, польщенный, на время позабыл, о чем думал. – Давай, веди их теперь! А я вперед полечу, встану на свое место!..
С ответом капитан Хиббит нашелся не сразу.
Тоже помолчал, прежде чем сказать – довольно небрежным тоном:
– Спасибо, что все-таки предупредил. Лучше поздно, чем никогда. Хотя и я сам уже догадывался!..
…Ни о чем он на самом деле не догадывался и, честно говоря, до сей минуты очень даже на нянины молитвы надеялся. Но Идали это знать было ни к чему.
Не хотелось снова видеть его в растерянности…
Старший брат всегда казался Каролю воплощением Силы. Земля под ногами могла разваливаться на куски, небеса могли падать на нее, горы – ходить, реки – поворачивать вспять, но Идали был несокрушим, как атлант, и способен удержать на плечах три небесных свода.