Феррус улыбнулся. С нескрываемым удовольствием.
Поставил свой бокал на стол, взял в руки бутылку.
– Конечно, господин капитан, я только рад буду выслушать ваши предложения.
– Сначала – возражения, – уточнил Кароль.
– Пожалуйста, пожалуйста, – согласился демон, наливая ему вина и передавая бокал. – Сесть не предлагаю, пока стоят ваши упрямые дамы. Итак?…
Кароль помедлил.
…На сей раз хозяин выглядел все-таки не таким спокойным и уверенным, как во время их прошлой встречи. В чем разница, сказать было трудно, ибо руки у него, как и тогда, не подрагивали, суетливости в движеньях не наблюдалось, и взгляд, лишенный блеска, чувств не выдавал никаких. Разве что блуждал больше, чем казалось необходимым, то и дело перескальзывая с одного гостя на другого. Словно демон опасался упустить чье-то подозрительное выраженье лица или поданный кем-то знак… Но, может быть, – подумал Кароль – у него просто манера такая? В прошлый-то раз никого больше в кабинете не было, вот он и глазел не отрываясь на своего единственного гостя…
Капитан коротко вздохнул. И сказал:
– Не будем ходить вокруг да около. Начнем с того, что ваше так называемое условие, которое вы ставите моему брату, – чистейшей воды произвол. О юридической его значимости и говорить не приходится, поскольку Идали не имеет ни малейшего права распоряжаться чужими судьбами и предоставлять вам в качестве залога то, что не является его собственностью. С тем же успехом вы могли бы потребовать от него планету Марс… Но спорить об этом мы не будем. Ведь вам на самом деле и не нужен никакой заложник, не так ли?
Краем глаза он заметил, что к столу, прислушавшись к их с демоном разговору, двинулись потихоньку и остальные. Все, кроме Идали с Клементиной, которые по-прежнему не видели ничего и никого, кроме друг друга.
– Мы сейчас практически в вашей власти, – продолжил Кароль, – вы и так можете оставить у себя кого захотите. И сделаете это, если понадобится… но сейчас вам нужно другое, верно? Вам нужно, чтобы Идали преступил нравственный закон. Ради спасения жены предал брата. Совершил подлость, короче говоря, и преподнес вам свою душу на блюдечке. С каемочкой. Так?
– Так, – кивнул демон. И снова улыбнулся. – Вы очень повзрослели, господин капитан, со времени нашей прошлой встречи!
– Не без вашей помощи, господин Феррус. Суть вашей деятельности я понял, во всяком случае, еще тогда, не успев расстаться с вами.
– Молодец, – в третий раз улыбнулся Феррус. – И что дальше?
– Дальше?
«Дуэль!» – нестерпимо захотелось брякнуть капитану Хиббиту после этого издевательского «молодца», но глупее, конечно, ничего нельзя было придумать. И вслух он сказал прямо противоположное:
– Я предлагаю вам решить дело миром.
– Вот как. Любопытно. Слушаю вас.
– Вы, конечно же, понимаете, что моему брату в его ситуации никакой новый договор с вами не поможет, даже если вы откажетесь от своих невыполнимых условий. Единственное, что он выиграет, подписав его, – это безопасность своей жены. И то – лишь на короткое время. Весьма короткое. А в результате утратит все, что так жаждет сохранить… Да и вы сами, собственно говоря, ничего не выиграете. Поскольку служить вам Идали в любом случае уже не будет.
– Почему? – спросил Феррус – с таким невинным видом, словно и в самом деле не понимал.
– Потому что умрет, – коротко сказал Кароль.
– Ну, это всего лишь один из вариантов развития событий…
– Единственный, – отрезал Кароль и бросил взгляд на пару, так и стоявшую, прильнув с двух сторон к магической стене. – Не верю, что вы этого не видите. Причем случиться это может гораздо раньше, чем вы думаете.
– Почему? – снова спросил Феррус.
Кароль вздохнул.
– Мы пришли сюда с целью удержать Идали от заключения договора. Но скорее всех с этим справится сама Клементина.
– Каким образом?
– Умерев первой, здесь, у вас на глазах, и лишив тем самым всякого смысла…
Демон перебил его, усмехнувшись:
– Она бессмертна. И не имеет при себе магического оружия.
– Имеет.
– То есть?
Феррус сдвинул брови.
Кароль тоже позволил себе усмехнуться.
– Вы не знаете, каким образом добровольно уходят из жизни бессмертные обитатели Квейтакки?
– Нет. Просветите!
– Желание умереть… точнее, нежелание жить – если это не рисовка, конечно, – включает внутренний механизм саморазрушения. Равным образом у смертных и у бессмертных. Но если у смертных этот процесс порой затягивается на годы – когда они не решаются наложить на себя руки и начинают спиваться, к примеру, – то у магических существ он занимает одно мгновение. При условии, разумеется, что жить им и в самом деле больше не хочется. Начавшееся огненное преображение остановить невозможно. И деве-асильфи, – Кароль кивнул в сторону Клементины, – ничего не стоит запустить этот механизм в любую секунду – только бы не дать Идали окончательно загубить душу.