Слышу глухой стук каблуков и закрываю глаза. Самолёт разгоняется и отрывается от земли, а я не прекращаю выстукивать пальцами дробь по подлокотнику. Перелёт будет чертовски долгим. Потому что заснуть я вряд ли смогу.
- Прошу. - Передо мной опускаются тонкие руки с подносом, на котором возвышается толстобокий трёхсотграммовый графин с водкой и такая же рюмка. Ставит на столик почти бесшумно.
Девчонка, кажется, понимает, что я не в духе, и быстро ретируется, прячась в своём отсеке.
Торопливо наливаю себе успокоительное, и выпиваю. Но ни черта не успокаиваюсь.
Я найду Агату... не впервые. Найду и заберу себе. Снова. Чего бы мне это не стоило. Она не сможет жить той жизнью, которая была до меня. Это моя вина? Да.
Но я найду её и скрою ото всех так, что даже черт не сыщет. Даже если она снова будет против. Лишь бы найти её целой и невредимой.
***
Я потеряла счёт времени. Комната, где я находилась не была оборудована даже окном. Поэтому мне казалось, что ночь длится вечно. Лишь кровать и совмещенный санузел с холодным унитазом без крышки. Вместо привычной ванной или хотя бы душевой кабины, здесь располагался низкий поддон, а из стены торчала подрезанная душевая лейка. Даже без шланга. Ни тебе занавески, ни коврика на бетонном полу. Даже дверь между комнатами отсутствовала.
Мне всегда было холодно. Тонкий пододеяльник служил мне неким подобием укрытия и тепла. Но это не спасало. Единственное, что могло меня согреть здесь — это вода. Я залезала под горячие струи прозрачного потока, и стуча зубами, согревалась. Впивалась пальцами в мокрые стены и медленно сходила с ума.
Хесус Местре Альварес.
Таким ли я его себе представляла? Совершенно другим. В моем сознании стоял образ сухотощего мужчины неопределенного возраста. Я представляла немного вьющиеся черные волосы и выдающийся нос. Выпирающий кадык. Почему? Понятия не имею. На деле же это оказался полноватый и полулысый, неприятный тип с сальным взглядом и вспотевшим лбом. Смотря на меня он постоянно облизывал толстые губы и скрёб пальцами старое покрывало.
Он не тронул меня. Но ничего и не рассказал. Лишь пояснил, что я буду находиться какое-то время здесь. Что меня никто не тронет. И чтобы я молчала. Никого не раздражала и не провоцировала своими бесполезными криками о помощи.
На этом всё.
И я молчу. Тихо отбиваю дробь зубами, стараясь согреться и кутаюсь в потрёпанную простынь. Лишь бы меня никто не трогал.
Мне приносят еду два раза в день. Тогда я понимаю, что наступило утро. Либо вечер.
На ощупь смазываю гематому на лице принесённой мне мазью в первый же день.
"Меня не будет несколько дней. К моему приезду твоё лицо должно зажить..."
Его пальцы снова ползли ко мне. Еле заметно касаясь моей голой лодыжки.
"... тогда и поговорим".
Сколько дней прошло? Будто вечность. Моё тело стало слабым. Ноги казались ватными. Руки, словно тряпичные... не слушались. Мне хотелось кричать. Но даже это я не могла позволить себе сделать.
"Я очень надеюсь, что ты никогда с ним не встретишься".
Я тогда знала, что Николас не пытался меня этим запугать. Он говорил, как есть. Я видела это в его глазах. Он действительно боялся за меня. И у него наверняка были на это причины.
Поэтому я буду молчать. И ждать. Готова ли я к худшему? Боюсь, что нет.
Глава 3
Отгрызаю очередной сломанный ноготь и бросаю кусочек себя в слив. Включаю подобие душа и подставляю холодные плечи под тёплые струи. Кручу кран, делая воду горячее и протяжно выдыхаю, чувствуя облегчение во всём теле.
Сколько ещё меня будут здесь держать? Я не уверена, но думаю, что прошло уже не менее недели. Дневной свет? Я уже забыла какого это.
Единственный человек, которого я вижу, это молодой парнишка. Ему наверняка ещё и восемнадцати нет. Совсем зелёный. Взгляд колючий, исподлобья. Нахохленный, с показной важностью. Он приносит мне еду. Ставит поднос так, словно миску собаке бросает. Иногда произносит что-то. Я не понимаю его, но похоже, что ничего хорошего он не говорит. Старается не смотреть мне в глаза.
И сейчас. Я слышу, как открывается тугой замок моего бункера и скрипит металлическая дверь. Я поднимаюсь на ноги и хватаю с пола длинную футболку, что буквально вчера мне предоставили. Вместе с едой. Прижимаю ткань к мокрому телу и закручиваю кран, вслушиваясь в посторонние звуки.
Тихие шаги вызывают крупную неконтролируемую дрожь. Кажется, что мои глаза становятся стеклянными. Ползущая тень застилает комнату, приближаясь к уборной, на которой нет двери.
Я переступаю порог поддона и мои ноги мгновенно леденеют.