Мерзкий, липкий и ледяной пот стекал по моей спине, оставляя за собой борозды страха. После того, как я отчаянно замахала головой, он приставил к моей голове оружие, не забывая всё это снимать на телефон. Ублюдок. Я сдерживалась до последнего. Не проронила ни слезинки, даже когда пистолет с моего лба переместился мне в рот, больно стукаясь об зубы и вынуждая открыть его шире.
Я чувствовала, как остатки моих ногтей разрезают на ладонях кожу. Зажмурила глаза, слушая его требования и стараясь это не представлять.
"Не хочешь, значит, по-хорошему? М?" - Убирая пистолет и сжимая толстые пальцы на затылке. Натягивая волосы и запрокидывая мою голову. Дышать было невыносимо тяжело.
И я сломалась. В тот момент, когда по его зову в комнату вошли несколько человек. Четверо мужчин омерзительной наружности. Больше походивших на бродяг. Они обступили меня, загоняя в изголовье кровати. Их тошнотворный запах въедался мне под кожу. Один из них гадко заржал и протянул руку. Так неожиданно, что я даже понять не успела, как он подтащил меня к себе и оказался сверху. Продолжая мерзко смеяться, он трогал моё обнажённое тело своими корявыми грязными руками, вырывая из меня дикий вопль.
И вот он... переломный момент. Лучше это сделаю я. Как он и просил несколькими минутами ранее.
Истошный крик и полное повиновение. Моя покорность и его надменная улыбка. Телефон, камера...
Ну же, киска. Поиграй с собой...
Засунь пальчики поглубже... вот так...
Оближи их...
Повернись ко мне задом и встань на четвереньки...
***
Николас
Годом ранее
Пыль, что подняли колеса постепенно оседала, позволяя мне увидеть... пустоту. Пустынная дорога, и лишь две тусклые фары, отсвечивающие розовым стеклом.
Она уехала.
Перевернулся на спину, наблюдая за сумеречным небом. Редкие облака кружились, затягивая меня в омут.
Я чувствовал, что отключаюсь. Жжение в груди становилось все более привычным, и уже не таким болезненным.
Где Марк?
Тяжелые веки норовили опуститься окончательно, и я из последних сил старался держать глаза открытыми.
Кто-то обязательно придёт.
Какая неудача. Сегодня однозначно не мой день. Я промахнулся. Дважды.
Я простелил этой псине ноги. Но он доползет. Такая тварь живучая.
И сам получил пулю. И казалось бы... от кого? Мой нежный Снежок оказался свирепой льдинкой. Она пронзила мне сердце и, судя по всему, попала чётко в цель.
Сделал жалкую попытку встать. Сука... больнее, чем хотелось бы. Ощущаю нехватку воздуха и широко открываю рот. Кровь на вкус просто дрянь...
А потом темнота. И, откровенно говоря, я был уверен, что сдох...
Пока не очнулся и не увидел перед собой морду Дэни. Волчара... почти заскулил.
А я был рад его видеть. Не знаю почему, но его бешеный оскал был мне тогда, как нельзя кстати.
Попробовал приподняться, но грудь свело так, что по всему телу прошлась судорога, оседая в кончиках пальцев на ногах.
Можно ли выжить от пулевого в сердце? Оказывается, можно. Снежок пожалела меня, и дала фору моему мотору на четыре миллиметра. Четыре миллиметра, которые подарили мне вторую жизнь.
А вот Марк до сих пор не может привыкнуть к протезу. Новая левая кисть. Он ненавидит её. Смотрит на искусственную руку, и чуть ли не плюётся. Ему досталось больше, чем мне.
Как выяснилось позднее, меня подобрал Рус. Тащил меня на себе, оглушенный. А вот Марка нашли только на следующие сутки.
Он и сам до сих пор не может найти себе оправдание, или хотя бы объяснение тому, почему он оплошал. Почему был невнимателен и упустил снайпера на спуске. Почему позволил себя подстрелить, словно зайца в поле. Раскрошили арматурой руку, которой он пытался дотянуться до ствола. А потом, словно тушку, привязали к машине и тащили несколько километров. И это тоже чудо, мать его.
Несколько месяцев восстановления. Я спалил нахер родовое гнездо Альвареса. Только его там уже не было. Эта гнида залегла на дно.
Агату нашёл быстро. Но не гнал коней. Всё выжидал чего-то... а теперь? Сука... дождался.
Глава 4
Дернулась от острой боли в шее. Но не смогла сдвинуться. Тяжёлая ладонь прижимала мою голову к матрасу, а ноги были кем-то сжаты. Широко открыла рот. Глаза распахнула, видя перед собой знакомое лицо. Всё тот же молодой шакалёнок, что бегает на короткой привязи у Хесуса. Это он меня держит. По шее разливается тепло, сменяясь лёгким жжением. Неприятно.
Проходит не так много времени и, наконец, парень отпускает меня. Поднимается на ноги, и я замечаю в его правой руке небольшой шприц.
Что это?
Я хочу подняться, но ноги меня не слушаются. Ползу по кровати. Добираюсь до края... и тихо мычу от испуга. Так высоко. Почему так высоко?