Что она здесь делала? Рейна не знала ответа на этот вопрос. Что-то в доме Ларка притягивало ее как магнит, и, пока она сидела здесь с кружкой горячего чая в руках, она чувствовала себя не так одиноко.
Но, несмотря на то что Ларк был рядом, мыслями он был где-то далеко.
В глубине души он скрывал что-то от Рейны, и по его глазам она понимала, что именно: это была вина.
Но что было у Ларка на душе?
Он уже доказал свою преданность, как сказал Болт. Что такого он сделал для Шипов? Этот вопрос снова и снова всплывал в ее мыслях, но она не знала, может ли она задать его Ларку.
– Ларк, – осторожно начала она. – Что ты должен был сделать для Шипов?
Он вздрогнул, и его глаза расширились от паники.
– А ты как думаешь?
Она почувствовала, как между ними начинает вырастать невидимая стена.
– Ты говорил, что они заставляли тебя делать ужасные вещи. Что за вещи?
– Почему ты об этом спрашиваешь? – огрызнулся он, словно раненый собачий медведь, и Рейна поняла, что задела его за больное.
– Ты не должен говорить об этом, если не хочешь, но иногда разговор о проблеме действительно помогает. Я не буду тебя осуждать. Ты сделал то, что должен был сделать… – Она хотела избавить его от вины, но не видела в его глазах облегчения.
– Рейна, – начал он, но не смог продолжить.
6
– Да, она здесь, – сообщила Кнот как можно громче, чтобы Ларк и Рейна все услышали.
В тот же момент Роза проскользнула в комнату и сказала:
– Черные шлемы. Я думаю, они хотят забрать Рейну. Через пару секунд дверь открылась снова, и часовые вломились в комнату, оставляя Розу позади. Рейна сделала глубокий вдох и встала на ноги, отдаваясь воле своей судьбы. Ларк проехал на стуле вперед, защищая Рейну.
– Все в порядке. – Она взглянула на Ларка, и он задержал дыхание. Она коснулась медальона в его руках, будто не желая расставаться с Хейл.
– Я не забуду ее. Я тебе пообещала.
– Рейна, – начал он.
Он хотел сказать ей так много, но сейчас был неподходящий момент. Кажется, у него никогда не найдется времени для этого.
– Принцесса Райана, – поправил его Найф, который шагнул вперед и повел Рейну наружу.
Она не противилась этому, хотя Ларк видел, как ее руки сжались в кулаки.
Но это было не все.
– Ты тоже, – сказал часовой Ларку, когда Рейна была далеко.
– Что? – руки Ларка схватились за подлокотники стула, а его ладони вспотели от страха.
– Ты должен пойти с нами, кандидат.
– Куда вы ведете моего сына? – вмешалась Кнот, и Роза панически бросилась на шею к брату.
– Он не сделал ничего плохого! – кричала девочка.
– Пойдем, – монотонно повторил часовой, положив руку на свое оружие, чтобы усмирить окружающих.
– Я иду, сэр, – Ларк аккуратно снял с шеи сестру, и Кнот взяла ее на руки.
– Нет! Ларк! – закричала Роза, расплакавшись.
– Все в порядке, Роза, – прошептал он. Кивнул ей и последовал в лифт за солдатами.
– Если вы не вернете его в целости и сохранности, я вас… – остальная часть ее угрозы не была слышна, потому что Кнот закрыла рот дочери своей рукой.
– Тихо!
Дверь лифта закрылась, и они поехали на крышу, где их уже ожидал планер. Сердце Ларка билось где-то в горле. Что они с ним сделают? Они накажут его за то, что он приютил у себя дома сбежавшую Благословенную? Это был самый безобидный из всех поводов, которые приходили ему в голову. Худшим сценарием было бы, если Болт рассказал все о Ларке часовым и раскрыл его как бывшего шпиона Шипов. Тогда они бы узнали все! Например, о ящике Л 487, который преследовал Ларка во снах. Ящике, который доставил бомбу в Авентин и унес жизни стольких людей! Он являлся доказательством того, что Ларк был монстром, предателем и убийцей.
В таком случае Рейна не сможет ему помочь. Напротив, она будет его презирать. Подумав об этом, Ларк тотчас же почувствовал огромный ком в горле.
Он последовал за солдатами в планер, и тот беззвучно поднялся в воздух, направляясь во внутренние районы Авентина. Они приземлились на крыше какого-то здания, Ларк понятия не имел, где он находится. Все дома в городе, на его взгляд, выглядели совершенно одинаково. Только когда они зашли в лифт, Ларк понял, где он оказался, и волосы на его голове встали дыбом.
Воспоминания окатили его холодным, и он вцепился руками в подлокотники стула.
– Ларк, мальчик мой, – поздоровался с ним Тиберий, когда двери его апартаментов скользнули в сторону.