Она не могла представить себе, что солдат, которого ничего не могло выбить из колеи, терял сознание на врачебной кушетке.
– Я нормально отношусь к ножам. Но шприцы… – Он скривил лицо. – Я бы лучше покатался на акуле-мутанте.
– Я в любом случае очень рада, что ты не погиб, – Рейна говорила серьезно. Ей нравился этот солдат, потому что он вернул ей Кассиопея, а ее саму он тренировал и защищал.
В то же время она знала, что все эти героические подвиги он совершал только потому, что Тиберий приказал. Отец хотел, чтобы Рейна доверяла ему.
– Я был слишком слаб, чтобы защищать вас. Я заслуживал смерти. – Его руки сжались в кулаки.
– Я ведь выжила, – напомнила ему Рейна.
– Я вовсе не должен был этого допустить, я должен был понять, что это ловушка.
– Ты в этом не виноват. – Рейна положила руку на его плечо. – Это все Бишоп. Он предал нас. Разве мы могли догадаться?
– Если бы эта крыса не подохла, я бы своими руками его задушил, – зарычал Найф. – Ненавижу предателей.
«А что, если предателем окажется мой отец? – подумала Рейна. – Что, если он прикажет тебе запереть меня? Или, может, сделать что-то похуже? Останешься ли ты на моей стороне? Нет, и ты, и я знаем, кому ты будешь верен, не так ли?»
– Я тебе верю, – соврала Рейна, посмотрев ему в глаза. – Я знаю, ты меня не предашь.
– Нет, я никогда этого не сделаю, – пообещал Найф, и Рейна очень хотела бы ему верить.
Снова дома. Было странно называть домом апартаменты, в которых она жила. Даже сырое, пахнущее гнилым деревом убежище в лесу, в котором она провела много времени, было больше похоже на дом.
«Дом там, где живут твои любимые люди, – говорила Шторми. – Твой дом рядом со мной, а мой – рядом с тобой».
Рейна сложила одежду Кнот и надела широкие штаны и простую рубашку, которые она любила носить в своей квартире. Она смыла с лица то, что осталось от макияжа, и собрала непослушные волосы в пучок.
Рейна села перед большим окном с видом на Авентин и прижалась к стеклу лбом, цепляясь пальцами за браслет, который ей когда-то подарила мать: потертые кожаные шнурки и камешек с дождевой водой. Его гладкая и прохладная поверхность успокаивала Рейну. Но этот эффект продлился недолго, потому что Кассиопей подбежал к ней и свернулся у нее на коленях.
– Зато мы есть друг у друга, – прошептала она, почесывая мангуста за ухом.
Благодаря Кассиопею Рейне было не так одиноко. Шелк прибежал следом за мангустом, пытаясь привлечь внимание хозяйки. Кролик проигнорировал рычание и лег рядом с ногой Рейны, прижавшись своим теплым тельцем к ее коленям. Интересно, он скучал по Дафне?
– Р-р-р!
– Оставь его в покое, Пи. Он ведь как мы. Остался один. – Рейна скучала по Шторми. Даже мысли о матери вызывали боль у нее в животе, парализовали ее тело и омрачали разум.
Она хотела отбросить мысли прочь так же, как и сны, которые мучили ее каждую ночь.
Ей снились смерть и кровь. Дафна в темной камере, где пахло потом и мочой. Она вспоминала о том, что на следующий день им предстояло попрощаться навсегда. На следующий день она увидит свою мать в последний раз, и это воспоминание вонзалось острым ножом в ее сердце.
– Хотите, я вам что-нибудь принесу? – Джи незаметно вошла в комнату Рейны.
– Нет, спасибо.
Но служанка не сдавалась так просто. Она села у окна позади Рейны, распустила ее волосы и начала расчесывать. Джи часто делала это в последнее время.
– Я слышала, вы были у господина Ларка, – сказала она, проводя расческой по волосам Рейны и оставляя мурашки на ее коже.
Было странно, насколько сильно можно соскучиться по человеческим прикосновениям.
– Как у него дела?
– Все в порядке. – Рейна старалась всеми силами прогнать из своей головы мысли о матери, пока они снова не заставили ее чувствовать боль.
– Вам он нравится, не правда ли? – Рейна повернула голову и посмотрела на дружелюбно улыбающуюся Джи.
Хотя Рейне и нравилась служанка, она не была в восторге от вопросов о Ларке. Это было слишком личное.
«Ты слишком подозрительная, – сказала она себе. – Хотя…»
– Он один из немногих моих знакомых из старой жизни, с которыми я еще могу общаться, – ответила Рейна, пожимая плечами. – Иногда приятно поговорить о Сером округе.
– Знакомый, значит, – улыбнулась Джи, будто зная, что он был для Рейны чем-то большим.
Действительно, Рейна отдала бы все, чтобы защитить его и его семью.
– А ты что думала? – Рейна сделала вид, что ничего не понимает, и подняла брови, будто совсем не заметила намеков служанки.