После магазина Флура я с Кирой отправился на поиски подходящего постоялого двора для девушки-изгоя. Требовался такой, чтобы он находился не очень далеко от городских ворот, через которые попадают в Шид рекруты Академии. И при этом на порядочном удалении от «угла», снимаемого Арисаром, чтобы максимально снизить возможность встречи его и Киры. И такое место вскоре удалось отыскать. Здесь я и попрощался с девушкой, оставив перед уходом пятнадцать тысяч марок. Разумеется, та от них принялась отказываться.
— Кира, не глупи. Мне не нужно, чтобы ты в самый неподходящий момент сорвалась на охоту, исчезнув из города, — вразумил я её.
Дальше мой путь лежал в сторону «Луча заката», где меня должны были ждать товарищи. Как и сказал Ясир, первый же извозчик согласился довести меня до этого хорошо известного в его среде места. За отдельную небольшую плату завернул к Арисару. Я всё ещё надеялся его увидеть и передать весточку приёмной семье. Рассказать о житье в академии, успехах и попросить о содействии в поисках нужных мне навыков.
Мне повезло, причём дважды. Изгой клана Рансур оказался на месте — раз. И два — он вручил мне замшевый мешочек с сорока тысячами марок. Последние были финансовой помощью со стороны Инвары. Они предназначались для облегчения жизни. В него включалась покупка хорошей еды, одежды на смену износившейся, каких-нибудь побрякушек, зелий, подарков для друзей и понравившихся девушек. Обговорив с ним всё, что хотел, я с чистой душой и повысившимся настроением отправился в «Луч».
Забираясь обратно в экипаж, я вдруг почувствовал некое несоответствие. Привыкнув доверять интуиции, уже собрался активировать защиту, как вдруг по моему разуму ударил сильнейший ментальный удар.
«Возница другой! — вспыхнуло в сознании. — Та же одежда, но рост отличается, даже когда он сидит на облучке. И плащ не до конца скрывает более крупное телосложение».
Из последних сил я активировал в руке шпагу и нанёс удар в спину подменышу, который даже не шевелился всё это время. И когда сталь вошла в живую плоть, то пустил по клинку заряд энергии, чтобы та превратила в фарш внутренности гада.
А мгновением спустя мой разум потух.
Глава 14
ГЛАВА 14
Пробуждение вышло настолько неприятным, что я едва не рухнул вновь в пучину беспамятства. Причиной тому была яростная боль, пронзившая все клетки тела, сдавившая кости, проткнувшая внутренние органы и заставившая окаменеть в судорогах мышцы и связки.
— Он очнулся, господин, — с трудом пробился в разум незнакомый мужской голос.
— Что-то незаметно. Подбодри его ещё разок. Только не так сильно, а то он чего доброго отключится опять, — ответил ему второй мужчина. Оба по голосу не выглядели молодыми, но и стариками не были.
В грудь будто молния ударила. Лёгкие свело, заставив прерваться циклу на вдохе. Глаза полезли из орбит, а в животе словно бомба взорвалась…
— К демонам тебя, Фрамакс, ты чего творишь? — раздался голос второго, полный ярости и… брезгливости. — С ним нужно работать, а не нюхать его дерьмо.
До меня дошло, что жестокая судорога, от которой свело кишки, привела к тому, о чём неприлично разговаривать за столом. Да и вообще неприлично, если это происходит не на приёме у врача и это не разговоры мамочек про своих крох, которые любят во всеуслышание вывалить вот такое — «мы покакали».
На краткий миг мне стало стыдно. Это чувство даже на какие-то секунды взяло вверх над болью и страхом, а потом разом пропало. Да какого чёрта? Пусть нюхают, уроды. Да что там — пусть жрут!
Пока похитители переругивались, точнее ругал один, а второй смиренно каялся, что «такого больше не повторится», я слегка пришёл в себя и сумел осмотреться. Находился я в тесном помещении со стенами и потолком, сложенных из грубо отёсанных каменных блоков внушительного размера. Самый маленький имел стороны полметра на полметра. Поверхности камней едва коснулся резец каменщика, отчего те были покрыты выступами и кавернами. О такую разок лицом приложился и всё — только умелый пластический хирург поможет вернуть прежнюю внешность. Пол был из того же материала, но куда более гладким. Немалую роль в том сыграла грязь, намертво пристывшая к камню и забившая неровности ничуть не хуже штукатурки или стяжки.
Двери не было. Вместо неё имелся просто узкий и невысокий проход с покоцанными гранями всё тех же камней. Некоторые выглядели так, словно по ним не один раз приложились кувалдой. Возможно, эту дыру как раз этим самым инструментом и проделали. Либо выбивали старую дверь или решётку.
Помещение освещали два масляных светильника-лампы. Из такой вылезал всем известный джинн. Тусклого света вполне хватало, чтобы всё рассмотреть.