«Быстро туда!», — отпальцевал я и первым рванулся вперёд. Успел в последний миг встать в распор между сдвигающихся створок, чтобы не дать им сомкнуться. Кира с Варгой ловко просочились под моими руками и прижались к стенам лифта слева и справа от каталки. Только после этого я отпустил двери и присоединился к ним. На задержку никакой видимой реакции не последовало. Быть может нас будут ждать внизу, но что-то мне подсказывало, что если тут есть кто-то разумный в управлении комплексом, то на небольшой сбой в работе лифта вряд ли обратит внимание на фоне окружающей разрухи. Уже давно сложилось мнение о местной специфике существования владельцев подземелья. И оно было не в плюс им. Иногда казалось, что тут действует автоматика по заложенному шаблону. Такое предположение заметно окрепло после найденных скелетов в вольерах. Потому сейчас и рискнул сунуться в лифт, чтобы не упустить каталку с одним из земляков.
Лифт опускался секунд пятнадцать. По ощущению скорость у него была… да никакая. Максимум десять метров нас провёз, а затем замер, растянул в стороны створки, мол, дальше ножками, гости дорогие.
Первым из него выскочил я. За мной последовал колесной «франенштейн», издав в момент троганья зубодробительный скрип, и последними выскользнули в коридор девушки. Дальше шли в прежнем порядке: каталка, я и девушки.
По длинному и широкому коридору мы добрались до лестницы, где жутковатый проводник показал все чудеса перемещения по ступенькам. Кстати, вышло у него всё ловко, хотя и медленно. Попутно выяснилось, что каждое колесо управлялось головой в банке отдельно: угол поворота, скорость, регуляция высоты.
Из-за однообразия и медлительности процесса преследования у меня исчезло чувство тревоги. На его место пришло раздражение и — особенно сильно — желание дать пенделя «франкенштейну», чтобы тот живее крутил свои колёса. Скорее всего, Варга с Кирой испытывали тоже самое.
К нашему, и в целом могу сказать, что ко всеобщему удовольствию и облегчению после лестницы и следующего за ней коридора наша группа добралась до цели. Первым делом мы оказались в уже знакомом зале, одном из десятков увиденных в данном подземелье. Здесь немаленькое помещение было освобождено от большей части столбов, коробов и всех огромных прозрачных колб и цистерн. На освобождённом месте стояли ящики больших вольеров. Причём самодельных, сваренных из металлических листов и толстых прутьев или собранных из полимерных деталей. Совсем крошечная часть их подсвечивалась одной-двумя лампами. Свет падал на лицевую часть — решётку или прозрачную пластину пластика с кучей крупных отверстий, освещая того, кто за ней находился.
Ближайшие к двери вольеры содержали останки крупных животных. И некоторые даже сохранили кое-какую плоть на костях. Краем глаза увидел, как сморщилась Варга и прижала левую ладонь к лицу. Наверное, из-за запаха разложения, который тут просто обязан висеть густым облаком от сотен мёртвых тел. Никакая вентиляция от этого не спасёт. Сам я ничего не чувствовал благодаря псевдотелу, защищавшего меня в том числе и от неприятных ароматов.
— Твою ма-ать, — протянула Кира, перенявшая от меня не только хорошее, но и некоторые привычки, среди которых затесались часто употребляемые ругательства, — вот это монстры! С такими мне совсем не хочется сталкиваться в лесу.
В самом деле, некоторые дохлые туши даже после смерти выглядели так, что с его живым сородичем не сильно-то и хотелось сталкиваться на узкой дорожке. Представьте себе что-то крайне жуткое и отвратительное из ящериц или жуков, обитающих на Земле, а затем увеличьте их раз в сто!
Здесь были и люди, и роботы. Одних чуть больше десяти, других шесть. Среди последних оказался андроид с идеальной человеческой внешностью. Года двадцать три или двадцать четыре на вид, слащавый и одновременно мужественный красавчик, в которого влюбится женщина любого возраста и социального класса. Но таких в жизни если и получится увидеть, то только на обложке дорого журнала или на подиуме в элитном стрип-клубе, куда ходят дамочки с миллиардным состоянием. Я его в первый момент принял за человека, сильно раскачавшего навык Красота или Привлекательность.
— Это машина, Иван, — сказала Кира, увидев мой интерес к пленнику в клетке.
— Хм? Точно?
— Точнее некуда. Я его чувствую, как тогда в посёлке почувствовала разведчика машин, — подтвердила она.
— И дохлого ощущаешь?
— Он, кажется, жив, — неуверенно произнесла она. — В стазисе, наверное. Да и лампа в клетке работает, а судя по всему свет дается только живым пленным.
— Понятно.