Жрец обладал особыми талантами, которые позволяли прочитать всю суть человека или бездушного. Он сообщил все мои характеристики и заодно подтвердил, что я — это бездушный Арт, живая вещь, принадлежащая этой семье, а не замаскировавшийся под его личиной шпион из вражеского клана или разбойничьей шайки. Он же вытащил из моего вторичного хранилища все мои сокровища — птичьи тушки, жетоны и марки. Последние я давно переложил в него из первичного, чтобы освободить место для новых трофеев, которого и так в нём с гулькин нос. Лучше бы сразу их истратил на себя. Пусть и копейки для моих недругов, но мне было жутко жалко даже их.
После этого я провисел в кандалах несколько дней. Еды не давали, только иногда приносили воды. Потом меня расковали, скрутили верёвками и перетащили в карету. После чего везли куда-то не меньше двух часов. И вот я здесь… чёрт знает где. Похоже на какое-то заброшенное здание, заросшее кустарником, молодыми деревьями и высоченной жёсткой травой. В этом месте я провалялся несколько часов, слушая чужие разговоры, из которых узнал свою судьбу. Оказывается, существует запрещённый всеми и везде ритуал, который позволяет поднять свою ступень за счёт другого Возвышенного. С его помощью можно немного обойти жёсткое условие по количеству получаемых ступеней в год. Запрет понятен без слов. Этот ритуал сродни сути существования бессмертных из фильма «Горец». Там в итоге должен остаться один, вобравший в себя всю силу и знания остальных. В этом мире произойдёт нечто подобное, пользуйся люди ритуалом направо и налево. А до этого момента — появления сверхвозвышенного и последнего в человеческом роду — мир будет залит океаном крови и чужих страданий. Вот только, как оказалось, ритуал запрещает использовать людей. И все те, кто знает и умеет всё правильно делать, находятся под строгим учётом правительства.
Почему глава семейства решил вот так быстро пустить меня под нож, а не стал «раскармливать», чтобы получить больший профит? Или отказался от изучения моего феномена в надежде узнать, как создавать подобных мне бездушных, потом ритуалить их и без проблем поднимать свои ступени. Думаю, что я знаю это. Он банально испугался огласки и того, что столь ценную вещицу у него заберёт кто-то могущественнее, и решил, что лучше ощипанный воробей в руках, чем жирный гусь в небе.
Для ритуала он вывез меня за город. Здесь должен был его дожидаться тот, кто станет проводить ритуал. Но почему-то специалист по жертвоприношению задерживается.
— Наконец-то, — донёсся до меня недовольный голос главы, — я уже заждался… демоны, ты что тут делаешь?
— То же, что и ты. Себастьян рассказал мне про ритуал и жертву, — раздался незнакомый мужской голос.
— И что? Это бездушный, на него не распространяется закон. Так что проваливай прочь, пока мои воины тебя не погнали взашей.
— Твои воины? Алекс, скажи, кому ты служишь?
После короткой паузы послышался голос третьего. И он мне показался знакомым, кажется, это один из гвардейцев, которые приехали с отцом Данки.
— Вам, милорд Оттис, — произнёс тот.
— Кайл, а ты? — в голосе новоприбывшего зазвучали глумливые нотки с долей превосходства.
Услышать ответ, скорее всего, другого гвардейца мне помешал громкий хлопок, похожий на тот, с которым вспыхивают пары бензина в бочке с узким горлом. Следом раздался нечеловеческий крик боли, а ещё спустя несколько секунд зазвучала сталь. Сквозь этот шум пробился голос моего мучителя:
— Верные мне, ко мне!!!
Мои сторожа чуть ли не слитно выругались.
— Пошли, Эткинс. Господин зовёт… Эт?.. — его речь прервал мерзкий влажный хруст. Точно такой же издают куриные рёбра, когда их разделывают ножом перед готовкой.
— Сказал же, что ритуал опасен для нас, ублюдок, — сказал убийца. — И мой господин меня не звал.
— Эт…кинс…
— Ты ещё жив, цыплячий хрен? — удивился тот.
Я постарался развернуться так, чтобы рассмотреть охранников. Появился крошечный шанс спастись. Не воспользоваться им будет преступлением, наказание за которое — жизнь. Моя жизнь.
Только успел повернуться, как увидел тусклую вспышку между телом смертельно раненого воина и его убийцей. Итогом её стало то, что Эткинса подбросило вверх до самого потолка. А когда он рухнул обратно на каменный пол, то застыл без движения.