Пока собирал мелкие кристаллики — а крошечные марки были величиной с линзу для глаз — то немного пришёл в себя и стал соображать.
Этих покойников уже скоро найдут. Попозже — если здесь все остались лежать из пришедших на ритуал. В том числе и нежданные гости. Пораньше — если хотя бы один, даже подранок улизнул. Про меня узнают в любом случае, так как копать станут рьяно. Шутка ли, погиб отец не самого последнего семейства, кандидат на роль главы одного из немногих кланов в этой местности. Меня станут искать, это к бабушке не ходи. Спасти от немедленной поимки сможет бегство в такие дали, куда не дотянется рука поисковиков. Или не сразу дотянется. На своих двоих даже не стоит думать убежать так далеко. Да мне даже здесь будет сложно не привлекать к себе внимание своим видом. Я пока верёвки пилил и потом убивал врага, уделался в крови с ног до головы.
— Значит, будем мародёрствовать, — вслух произнёс я.
С нескольких мертвецов я набрал себе полный комплект одежды и оружия, следя за тем, чтобы на них не было клановых нашивок. К счастью, мой недруг сам не хотел привлекать внимания к своей затее и сам со своими людьми приехал сюда в обычном наряде без лишних примет. Возле ещё двух тел нашёл немного трофеев. Предположил, что лут выпадает только у тех, у кого вторичное хранилище было забито под завязку или у их убийцы имеется навык для автоматического потрошения имущества убитых. То, что у отца Данки вещи выпали после того, как его прикончил я, роли может не играть. Ведь в сообщении говорилось, что я помогал в его убийстве. То есть чьи-то заслуги и мои суммировались. Хм, что-то повторяюсь я уже в мыслях.
Замотал лицо чьим-то платком на манер восточной куфии и, натянув на голову шляпу, я в последний раз осмотрел себя и зашагал по следам покойников. На поясе висели ножны с мечом и кинжалом. Управляться ими не мог, но кто об этом знает? Рост и телосложение у меня неплохое, крестьяне и холопы тщедушнее и ниже. Пусть в мире навыков и рангов это не столь и важно, но свою роль всё равно играет.
Через сорок минут по внутренним часам вышел на дорогу, мощённую неровными булыжниками. Ещё спустя десять минут увидел впереди несколько фургонов с парой возниц на каждом. Дождавшись, когда они приблизятся ко мне достаточно близко, я повелительно махнул рукой. Крестьяне, а это были они, покорно остановили повозки.
— Куда катите?
— В Моор’Шэ, господин, — ответил один из возниц на первом фургоне.
— Я с вами. У меня лошадь пала, — заявил я и шагнул вперёд. Хорошо, что в этом мире нет той глупости из книг, где каждый встречный поперечный может прочитать имя любого, а ещё уровень, класс и ещё кучу информации. В глазах крестьян я выглядел грозным воякой с рангом возвышения эдак на пятнадцатой ступени. Но даже так они решили возразить и попытаться отбояриться от такого попутчика.
— Господин, у нас нет места.
— Держи, — я кинул ему марку с энергией в десять единиц. При виде сверкнувшего крошечного кристаллика крестьянин проявил чудеса ловкости, чтобы его поймать. — Всё, место нашлось?
— Да-да, господин, — торопливо сказал он, крепко стиснув марку в кулаке и прижимая его к груди. — Полезайте внутрь, только аккуратнее, очень прошу. Мы везём утварь из гончарной мастерской в лавки в город.
Я только махнул рукой, мол, помолчи, сам разберусь. Кое-как устроившись среди корзин полных мисок, горшочков и кувшинов, я крикнул, что можно ехать дальше. Немного позже смог подобраться ближе к возницам и прояснить несколько вопросов.
Следующая остановка случилась чуть менее чем через час у городских ворот. Здесь стражники лениво осмотрели фургоны, поглазели на меня, а потом даже без оплаты впустили нас в город. Отъехав немного от ворот, я покинул крестьян. Через пять минут нашёл двух мальчишек, которые тащили тележку с какими-то узлами. За одну крошечную марку на двоих они выразили желание провести меня до трактира, где сдают комнаты и можно прилично поесть без сильного урона для кошелька.
В трактире за среднюю марку договорился на сутки постоя с двухразовым питанием и отдельной комнатой. Та, правда, была чуть ли не чуланом, размером с купе в поезде и низким потолком, о который я едва не задевал головой без шляпы.