Чем плохи вот такие места, как этот посёлок, так тем, что здесь как в том анекдоте «ну, иди, поторгуйся, если видишь здесь базар». Барыги могут задирать цену до небес, накручивая по пять и больше реальных цен на товар.
— Нет у меня столько. Возьми в залог клинок, — я отцепил от перевязи ножны с клинком, чуть вытащил его на ладонь, и положил на стол перед кладовщиком.
— Да зачем мне эта рухлядь? Кому мне его тут продавать? — скривился собеседник, делано безразлично посмотрев на предложенное ему оружие.
— Продашь. Покупатель рано или поздно найдётся. Я за него когда-то отдал десять тысяч марок. И до сих пор считаю, что мне повезло, — горячо произнёс я. — Ты сталь оцени, глянь, а? А кожа на рукояти? Это не какая-то бычья.
По правде говоря, про оружие я не знал ничего и совершенно не разбирался в нём. Но у гвардии аристократа, пусть и не самого сильного, не мог быть откровенный мусор в ножнах.
— Да хоть сто тысяч. У меня его тут и за пять сотен никто не возьмёт. За четыреста куплю, так и быть.
— Да ты его кузнецу отдай. Он тебе всё скажет и сам выкупит клинок ради стали. Из него же хоть боевой топор можно выковать, хоть наконечник на копьё, — продолжал давить я. — И потом, я же не продаю его тебе. В залог вместо кнута оставлю. Через три недели верну две тысячи или ты оставишь его себе.
— Да мне кнут дороже, чем эта железяка.
— Да чёрт с тобой! — не выдержал я. — Схожу в ратушу. Видел я там людей, которые в оружии понимают и не поскупятся за хороший клинок.
— Ладно, ладно, уговорил, — собеседник придавил ладонью ножны, когда я протянул руку к мечу. — Меняю на кнут. Но смотри, если через три недели марок не будет, то меч себе оставлю. Потрепанный кнут мне назад даже не вздумай возвращать.
— Договорились.
Получив кнут, я отправился к кузнецу. У него без особых проблем удалось купить несколько медных колец и закрепить их на рабочей части кнута, в том числе и на кончике. После проверки и нескольких тренировок, часть колец пришлось убрать.
Если кто подумал, что, получив это чудо-оружие, я отправился карать грызунов, то зря. Кнут мне сразу не дался. Я едва себе не выбил глаз во время неловкого взмаха. Придётся какое-то время тренироваться, соединяя вместе интуитивные навыки владением боевого кнута, полученного с помощью жетона Возвышения, с возможностями своего тела. А пока нужно озаботиться работой.
— В гряземесы, что ли, только, — сказал мне трактирщик, когда я обратился к нему с вопросом заработка. — Будешь бесплатно получать пайку в обед и вечером. И бесплатный ночлег в бараке с такими же грязнулями.
— В том, где я сейчас ночую?
— Там платить всё равно придётся. И если согласишься потаскать ил на огороды, то купи себе запасную одежду. Эту быстро замараешь и не отстираешь. И такого тебя в барак к вольняшкам не пустят.
— Ясно, спасибо за совет, — поблагодарил я его.
Глава 6
ГЛАВА 6
На следующий день я примкнул к большой группе мужиков, похожих на давешнего бомжа. Лишь немногим были чище и почти не пахли. Или просто я уже привык к подобным ароматам. На меня косились, но разговор заводить не собирались.
— Новенький? — поинтересовался у меня старший команды. — Что это в грязь тебя понесло? Я же видел тебя, не похож ты на работягу.
— Надо, — коротко ответил я.
— Ну, надо так надо, — хмыкнул тот. — Даю тебе выбор: таскать грязь из болота в телеги, или править телегой, а потом её разгружать на полях. Первое тяжелее и опаснее, зато за хороший труд сможешь заработать пару марок за день. А второе место легче, но за него положена только жратва и лежанка в вонючем грязном бараке.
— А почему опасное? — спросил я мужчину.
— Ядовитые жабы по берегам водятся. Убить не убьют, яд слабоват для человека, но на пару часов из тебя никакой работник будет.
— С этих жаб что-то падает? На них охотятся?
— Почти ничего не падает, только с самых здоровых одну или две марки может повезти снять. Берут яд и желчь, но только в брачный сезон, до которого ещё пару месяцев.
— Они сами нападают? А если не провоцировать?
— Экие ты слова знаешь, — покачал он головой. — Если не наступишь или не схватишь, то им плевать. Ну, сейчас плевать. Во время брачного периода тут все работы затихают на две или три недели. Эти проклятые жабы бросаются на любой плеск.
— Понятно. Я за заработок. Пусть две марки, но хоть что-то, — сделал я выбор. — Работы не боюсь.
— Как знаешь.
Мне в пару дали невысокого мужичка среднего телосложения. Также металлическую лопату и носилки. Ил брали в том месте, где разливались ручьи. Сначала подрезали тонкий слой болотного дёрна, откидывали его в сторону и снимали на тридцать-сорок сантиметров жирную густую грязь, закидывая ту в носилки. Когда набирали определённо количество, то тащили их на берег к телеге. Там вываливали свой груз и возвращались назад. Местами проваливались по пояс, и приходилось долго выбираться. Но понемногу работа спорилась. Через пару часов первая партия телег ушла в сторону поселения. А мы получили передышку.