Когда я понял, что больше меня не треплет, то позволил себе забыться в короткой дрёме на пару часов. А когда проснулся, то занялся собственным усилением. Да, ход не самый умный при текущем состоянии организма, но так как планировал повысить только Регенерацию, то неприятные последствия не должны быть слишком сильными.
Только с гарпии и рыси я получил марок столько, что сейчас могу поднять Возвышение на одну ступень. Разумеется, с учётом разбора жетонов и марок-усилителей для навыков. Когда в облаке набралось три тысячи условных единиц энергии, я с их помощью поднялся на восьмую ступень. А затем потратил ещё две сотни, чтобы увеличить Регенерацию на два пункта.
Самочувствие было сносным, если не считать сильной слабости и отсутствия аппетита. Пришлось буквально заставлять себя есть. После еды потянуло в сон. Бороться с этим не стал, понадеявшись на все приготовления и то, что проснусь от шума, если ко мне кто полезет. Вот только очнулся от ощущения падения. Во сне привиделось, что я использовал талант для полёта, снятого с убитого робота-летуна, после чего у меня стремительно отросли железные крылья, зажившие своей жизнью. Механическим голосом сообщив, что включён автопилот и начато возвращение на базу, крылья сначала вознесли меня в небо, а потом отправили в штопор вниз, сказав, что устройство подключено неправильно и ему требуется новый носитель.
— А-а-а! — закричал я и проснулся. Вот только падение не прекратилось, лишь уменьшилась скорость. Оказалось, что я лежу в глубокой яме, которая стремительно увеличивается, опуская меня всё глубже и глубже. Будто я оказался на вершине песка в верхней колбе в песочных часах. Я усиленно заработал руками и ногами, чтобы выбраться из ловушки. Но получилось… да никак не получилось. Наоборот, падение по ощущениям ускорилось, а спустя минуту моих барахтаний оно превратилось в настоящее — «песок» закончился, и я полетел в пустоту. Почти сразу же, пролетев не больше двух метров, я ударился грудью о небольшое препятствие. Нечто вроде толстой горизонтальной трубы. Охнув, я сполз с неё, не успев ухватиться, и полетел дальше. Почти сразу же столкновение повторилось, на этот раз копчиком. Ударился так сильно, что в глазах засверкало. И потом случился третий удар с невидимой трубой. И после этого я окончательно потерял сознание.
Даже примерно не мог сказать, когда пришёл в себя. Вокруг царила тьма, хоть глаз коли. Лежал на чём-то мягком. Ощупав всё руками, установил, что валяюсь на куче свежей земли. Скорее всего, той, которая утянула меня в какое-то подземелье из-под выворотня.
Тело, к удивлению, почти не болело, если вспомнить, что пришлось пережить перед потерей сознания. То ли мне так повезло и столкновения с трубами для меня завершилось удачно, или я тут не меньше суток отдыхаю, и Регенерация серьёзно меня подлатала. Как-никак, а она у меня равна восьми единицам. Очень даже недурная цифра.
В инвентаре у меня лежал запас ярких свечей и небольших тонких факелов, которые горели недолго, но ярко. Запалив один такой, я принялся осматриваться по сторонам.
Судьба, провидение или моя собственная глупость привели меня в старинное подземное сооружение, очень сильно смахивающее на туннель метро. Вместо двух рельс здесь располагалась гигантская пластина с мелкими выступами в центре. До меня не сразу дошло, что нечто отдалённо похожее я видел в Москве неподалёку от ВДНХ. Кажется, называют такую штуку монорельсом. Только здесь это устройство и окружающие детали выглядели так, как если сравнивать монорельс в Японии с рельсами для вагонеток в шахте девятнадцатого века.
Всё вокруг было покрыто слоем грязи и пыли, валялись огромные кучи ржавчины и непонятной трухи, отдалённо похожей на слипшуюся гору пенопластовых шариков, керамзита с битым стеклом от автомобилей. Но, кроме этого, здесь хватало иных металлических деталей, не считая монорельса, выглядевших чуть ли не как новые. Если их оторвать, то в посёлке я смогу неплохо навариться. Там старая сталь, которая прошла проверку тьмой веков, ценится немногим дешевле золотых украшений и редких талантов. Но это всё потом, сначала я всё здесь осмотрю.
Свет факела доставал до потолка, но не мог дотянуться до пролома, через который я угодил сюда. В бетонных перекрытиях зияла внушительная дыра с неровными краями раскрошенного бетона. Те трубы и в самом деле оказались трубами и толстой арматурой. Мне чудом повезло, что я не нанизался на неё во время падения. Её концы были загнуты вниз, к полу. Удивительно, что несколько труб остались целыми, лишь сильно деформированными, но без разрывов.