«Ступень возвышения 3 (3000/4100)».
И всё.
— Я понял твою беду, дитя, — произнёс жрец. — Это распространённая проблема у детей. Родители хотят поскорее развить вас, но забывают, что тело не всегда поспевает за их желаниями.
— Вы сможете мне помочь? — спросила его девочка.
— Да, это совсем несложно. Пройди в зал и побудь там до поры, пока твоя ступень не придёт в норму.
— Арт пойдёт со мной, — девочка отступила от зеркала и схватила меня за руку.
— Хорошо. Но всё же мне необходимо убедиться, что он точно бездушный. Пусть коснётся зеркала.
Я без слов сделал так, как он сказал. На чёрной поверхности вновь появился человеческий силуэт. Сбоку в районе головы выскочили две строчки:
'Ступень Возвышения: 0
Таланты: 0′.
Возле входа в зал нас встретил другой жрец. От первого он отличался более дорогими одеждами и наличием украшений.
— Дитя, тебе может стать плохо в процессе. Поэтому поудобнее устройся на лавке и сосредоточься на своей ступени. Как только восстановишь порядок, то сразу выходи. Слишком долгое пребывание под куполом опасно для тех, кому не требуется помощь в исправлении пути возвышения, — сказал он.
— Спасибо, я всё так и сделаю, — поблагодарила его девочка, после чего потянула меня за руку к высоким двойным дверям из, кажется, тёмного мрамора. При нашем приближении они сами распахнулись, не издав ни малейшего звука.
Внутри обнаружился гигантский круглый зал, над которым возвышался купол. Точно под его центром расположилась круглая лавка с высокой спинкой. Если потесниться, то на ней могут устроиться человек восемь, а если таких как Данка, то и десяток.
— Сядь рядом со мной, — попросила она меня.
Я молча последовал её просьбе, после чего стал ждать, когда она закончит со своими делами. Девочка откинулась на спинку, закрыла глаза и сложила руки на коленях.
Через несколько минут мне стало душно, потом накатила небольшая слабость, появилась вялость и сонливость.
«Что за ерунда? Что со мной?», — встревожился я и попытался аккуратно встать с лавки, чтобы не потревожить Данку. Но при первом же движении меня пробил заряд электричества не слабее того, каким меня приголубила шаровая молния. По крайней мере, мне так показалось. Боль была неописуемая. Из-за неё до меня не сразу дошло, что я уже не сижу на лавке, а стою рядом. И не просто стою, а наблюдаю себя самого, застывшего в той же позе, что и Данка ранее. Саму девочку я не видел, так как окружающее мою тушку пространство было сильно размыто. В районе головы и груди зависли два пятна. Стоило на них сосредоточиться, как они превратились в надписи:
'Ступень возвышения: 3 (3000/0)
Таланты: 3
Сила: 3
Телосложение: 3
Привлекательность: 3′.
Вернуться в тело удалось без проблем. Стоило коснуться рукой плеча, как я ощутил себя вновь сидящим на скамейке. Осмыслить произошедшее не успел, так как вскоре зашевелилась моя спутница. Выглядела она не очень хорошо, осунулась, волосы слиплись от пота, под глазами залегли тени. Мне пришлось поддерживать её под руку, чтобы она смогла выйти из зала. При этом сам я чувствовал себя очень плохо, но понимал, что произошло нечто нетривиальное, о чём пока не стоит сообщать окружающим, и старался держаться на ногах уверенно. Может, меня сделают полноправным гражданином. А может, препарируют как лягушку.
На выходе нас встретил жрец. На меня он даже не взглянул, сосредоточив внимание на девочке.
— Дитя, тебе нужно не менее пяти дней отдыхать, плотно питаться и употреблять в пищу как можно больше амбраватов, — сказал он ей. И лишь после этого взглянул на меня. — Скажешь это её служанкам.
— Да, господин, — голос у меня оказался хриплым, и говорить было тяжело. Сейчас я порадовался, что моё лицо скрывает маска. Опытный жрец мог заподозрить нехорошее, если я выгляжу так же, как Данка. Полагаю, он по глубине синяков и впалости щёк легко определит то, что исправлялось в Храме из талантов или ступеней.
Обратный путь вышел сродни пытки. Кучер ускорился и поэтому я держал нужную скорость едва-едва. Иногда повисал на скобе, почти волоча ноги по мостовой. Хорошо ещё, что до такого как я, бездушного, то есть, обычным людям нет никакого дела.
В поместье девочка попала в руки нянек, а меня оставили без внимания. По давней укоренившейся привычке я был имуществом дочерей главы семейства — сначала одной, потом другой. Прочие обитатели поместья не могли или не хотели мной командовать. Поэтому я доплёлся до своей комнаты и рухнул на кровать, где забылся тяжёлым сном на несколько часов. После пробуждения почувствовал себя намного лучше. От слабости не осталось ни следа, только терзал сильный голод. Привычная еда его до конца не утолила, хотя я набил желудок так, что он превратился в барабан.