— Для веселья нет поводов. У Артема по расписанию зарядка. Мы решили сделать ее более веселой, — самодовольно улыбается Маша. Шкодная. Посматривает на мои забитые руки. — Простите, мы вас разбудили, — в ее глазах написано, что ей не стыдно. Тоже иронично усмехаюсь. Качаю головой и ухожу на кухню.
На плите уже готов завтрак для Артема – каша, а в сковородке омлет. Чай заварен. Настраиваю кофемашину, засыпаю кофе. Беру чашку. Жду.
Маша с Артемом проходят на кухню. Сын садится за стол, утыкается глазами в свои руки, начиная играть пальцами. Он всегда так делает, когда я рядом, на меня редко смотрит. Ребенок интуитивно ощущает мое отторжение и закрывается.
Это тоже больно. Но...
Я купал его и укладывал спать, когда он был малышом, я играл с ним и уделял внимание до смерти Лены. А сейчас не могу.
Вот такая уродливая психическая травма.
Стоит переломить себя и начать с ним общаться, как положено отцу, через боль и отрицание. Но во мне ступор. Я сам, как большой ребенок, не могу сделать этот шаг. Это слабость, и она меня корежит.
Маша колдует над тарелкой с кашей, выкладывая ежевикой улыбку, и ставит перед Артемом.
— Вы будете омлет? — спрашивает у меня.
— Нет, — отрицательно качаю головой. Беру свою чашку с кофе.
— Кашу?
— Мария, корми ребенка и ешь сама. Я сам о себе позабочусь, — отрезаю все ее попытки заботы. Девушка замолкает, сжимая губы.
Ну прости. Не нужно со мной контактировать.
Открываю холодильник, беру масло, кусок хлеба, делаю бутерброд с сыром. Ем, запивая кофе, садясь рядом с сыном. Это максимум, что я могу ему дать. Совместный завтрак.
— Вчера я заметила, — снова обращается ко мне девушка, — что Тема не очень хочет заниматься плаванием.
— Это он тебе сказал? — иронично выгибаю брови.
— Он не радуется занятиям и делает всё через силу. Его тренер тоже говорит, что мальчик отказывается.
— С ним случаются приступы упрямства. Плавание ему рекомендовано врачом. Ребенку нужен спорт.
— Ну, может, тогда подобрать ему другой спорт? Тот, который ему понравится.
Втягиваю воздух.
— Мария, ты всего несколько дней в этом доме, а уже устанавливаешь свои правила и высказываешь своё мнение. Не бери на себя много. Всё, что показано моему сыну, берется не с потолка, — отрезаю я.
Выходит грубо, но людей сразу нужно ставить на место.
— Хорошо, — недовольно выдыхает девочка.
Артем прекращает есть, снова рассматривая свои пальцы. Маша тоже ковыряет вилкой в омлете. Тишина. Я испортил всем утро. Встаю с места, забираю свою чашку с кофе и выхожу на улицу покурить. Я давно ощущаю себя инородно в этом доме.
Глава 6
Мария
Артем у психолога. Вроде нормальная, улыбчивая тетка, была рада Теме, даже обняла его при встрече. Думаю, это хороший психолог, раз определила, что мальчику нужно тепло и внимание.
Меня на прием, естественно, не допустили, сообщив, что я могу забрать Артёма через сорок минут.
Выхожу на улицу подышать воздухом. Сегодня солнечно, щурюсь. Иван курит, облокотившись на машину. Такой стильный, в каком-то модном спортивном костюме и черных очках. Улыбается мне.
— Слушай, я забегу ненадолго в магазин, — указываю на супермаркет напротив. — Последи за Артемом. Мало ли, вдруг он раньше выйдет.
— Ну зачем такие красивые ножки, — выразительно осматривает мои ноги в капроновых колготках, — будут бегать на каблуках? Сядь в машину, послушай музыку, котёнок. Я сам сбегаю. Скажи, что купить.
Да, Ванечка подкатывает. Вообще, он симпатичный, весёлый. И я бы с удовольствием его поэксплуатировала, но мне нужны прокладки и гель для интимной гигиены.
— Будешь называть меня котёнком – я буду звать тебя зайчонком, — усмехаюсь.
Да, я тоже флиртую, но больше от скуки.
— Договорились, котенок, — улыбается парень.
Ух, какой! Я думала, откажется. Обычно мужчины не любят все эти «сюси-пуси».
— Спасибо, зайчонок, но, боюсь, список моих покупок тебя шокирует, — машу ему ручкой и ухожу в магазин.
Быстро покупаю необходимые вещи, захватываю на кассе шоколадку. Я шоколадная наркоманка. Если не съем в день хотя бы пару долек, меня ломает. Хочется взять и Теме, но ведьма – то есть Раиса Алексеевна – нам запретила сладкое. Нет, ну в конце концов, сахар же ему можно в чай или в кашу.
Что будет-то от маленькой шоколадки?
Прихватываю и ему молочный батончик.
Выходя из магазина, сразу раскрываю свою плитку и с блаженной улыбкой закидываю дольку в рот. И всё, мир становится ярче, а жизнь – лучше.
Иду к Ванечке, который стоит возле машины уже с двумя бумажными стаканчиками кофе в руках.