Его слова меня взволновали.
— О чем это ты?
— Я… — Крис опустил голову, — я просто пытался заглушить боль внутри…
— Крис, — серьезным тоном произнесла я, опять заставив парня взглянуть мне в глаза, — что именно ты сделал?
Он ответил только спустя несколько секунд.
— Накачал себя святой водой.
Я пошатнулась и опустила руки.
С небольшим усилием, парень привстал и принял сидячее положение, повернувшись ко мне спиной.
— Первые два глотка дались трудно, — начал он все еще хриплым, но уже более нормальным голосом. — Я тогда находился в лесу, подальше от чужих глаз. После оживления сосуды начали наполняться кровью и разлипаться, но это было не самое худшее. Моя рана кровоточила как фонтан, и это было невыносимо больно. Через несколько секунд я убил себя, вогнав в горло специально приготовленный нож. Это было в четверг. Я думал, это поможет отвлечься, но это продлилось недолго. Ночью в пятницу я опять это сделал, но уже не готовил нож, поэтому и мучения продлились намного дольше, учитывая еще то, что выпил я примерно триста миллилитров. Это было ужасно. В какой-то момент я даже почувствовал, будто засыпаю, и меня переносит в странное темное место с множеством цепей, которые тянутся ко мне. Я слышал звон этих цепей. Еще я слышал голос Кристофера. Он кричал мне что-то, но я не мог разобрать что. После чего я услышал рык и совершено другой, пугающий, знакомый и одновременно незнакомый голос. И я понял, что разбудил своего демона. И не просто разбудил, а ослабил его цепи. Теперь, когда он проснется, я смогу слышать его, даже не высвобождая силу. Более того, теперь я могу слышать и Кристофера, и прямо сейчас он говорит мне, что я идиот.
Крис грустно засмеялся, а я все еще не могла отойти от шока.
— Эти следы, — он дотронулся до своего лица, — это последствия моих множественных оживлений. Кровь наполнила сосуды, расширила их, но кожа слишком бледная, поэтому они так отчетливо видны. А эти красные пятна — это оставшиеся следы тех ран, что я нанес себе, пытаясь умереть, чтобы избавиться от физической боли, причиненною святой водой. Сегодня утром я хотел наконец-то пойти к тебе и поговорить, но почему-то не смог. Я целый день бесцельно бродил по городу, но вечером вернулся сюда и, увидев это, опять оживил себя. Кто он?
Я вздрогнула от неожиданного вопроса и взглянула на парня, но увидела лишь его спину.
— Ты о ком?
— О том, парне, с которым ты только что рассталась на крыльце дома. Именно это я и увидел.
— А, это… — я закусала губы, пытаясь подобрать нужные слова, — друг. Я познакомилась с ним недавно.
— Когда и где?
— На стадионе, во время пробежки. Как раз в тот день, когда ты остался у меня ночевать. Постой! Это что, допрос?
Я возмутилась, а Крис, не говоря ни слова, резко развернулся и схватил меня за плечи. Из-за того, что он еще был слишком слаб, а я неготовая к такому нападению, мы, не удержав равновесия, повалились на землю, вернее это парень прижал меня к земле, а сам навис сверху, опираясь слабыми дрожащими руками. В его взгляде читалась злость и раздражение, но нотки отчаяния все же остались. Он хотел что-то сказать, но никак не мог начать, хотя этого и не нужно было — я поняла все без слов.
Я обняла его за плечи, и он рухнул на меня, не в силах двинуться.
— Не волнуйся, — произнесла я, зарывшись носом в его волосы. — Теперь опять, только ты и я, и никого больше.
— И ты больше никогда даже не посмеешь заикнуться о том, что между нами ничего не было, — буркнул он.
Я тихо засмеялась.
— А ведь недавно ты говорил совсем другое. Хотя, да черт с ним. Куда я от тебя денусь? Ты ж если не себя, то меня убьешь, причем не раз.
— У меня была такая мысль, — я почувствовала, как он улыбается.
Так мы просидели несколько минут, в тишине, нарушаемой лишь тиканьем настенных часов. Тут мне в голову пришла одна мысль.
— Крис, — обратилась я к мирно лежащему на мне парню, — скажи, я тебе нравлюсь, ну, как девушка?
— А какой ответ тебе нужен?
Я удивленно нахмурилась.
— А от моего мнения что-то изменится?
— Да. Я отвечу так, как ты захочешь.
— Хм… А если я захочу услышать «да»?
— Тогда, — парень приподнялся на локтях и взглянул мне прямо в глаза, — мне не придется лгать.
Он медленно приблизился и накрыл мои губы своими. По моему телу прошлась волна сладкой дрожи. Всего несколько секунд касания, после чего парень на пару сантиметров отстранился и взглянул на меня. Это движение — легкий поцелуй, был таким себе предупреждением. И если никто из нас после него не высказывал недовольства или нежелания, мы придавались инстинктам, полностью отдавая разум под власть желанию. Словно дикие звери, которым не нужны слова для общения. Если оба этого хотят — зачем сопротивляться? Тот, кто отторгает взаимное желание, либо слишком глуп, либо слаб. Разве это не так?