Крис неистово терзал мои губы, выплескивая накопившиеся злость и обиду. Он царапал мне плечи, пытаясь схватиться за них мертвой хваткой так, будто боясь, что я сейчас испугаюсь его и сбегу. Словно жаждущий в пустыне, который нашел небольшую флягу воды: он выпьет все сам, не желая терять ни капли. Словно голодный бродячий пёс, получивший свежий кусок мяса. Он был хищник, брошенный и одинокий хищник, который скорее умрет, чем покажет кому-то свою слабость. И сейчас я видела эту его слабость, его отчаяние, и это невероятно льстило моему собственническому и эгоистичному эго. Я не останавливала Криса, не пыталась проявить инициативу, я просто позволяла ему в порыве страсти наносить мне раны, почти мгновенно затягивающиеся, позволяла ему полностью руководить ситуацией, чтобы исцелить его и без того искалеченную гордость. Мужчины — такие дети.
Внезапно я почувствовала, как Крис остановился, после чего прохрипел что-то невнятное и повалился на меня.
Это меня не на шутку взволновало, учитывая недавнюю ситуацию. Но через несколько секунд разум поразила одна догадка, осознав которую, я раздосадовано взвыла.
«Лилит! — рыкнула я, мысленно, — ты опять за свое?!»
Послышался негромкий смех.
Злобно чертыхнувшись, я аккуратно скинула с себя неподвижную тушу и, поднявшись, побежала в кухню, нашла там специально приготовленную для этого случая маленькую баночку и плюнула в нее. Отвратительная процедура, но хорошо хоть я про нее вспомнила. Плотно закрыв баночку, я поднялась в свою комнату и положила ее себе в сумку. Криса в гостиной на тот момент уже не было, а когда я спускалась обратно, со стороны ванной послышался звук льющейся воды.
Зайдя обратно на кухню и немного подумав, я решила заварить себе чай. Заметной разницы между обычной водой и этим напитком не было, но все же у чая вкус был более насыщенным и приятным. Как и говорил Крис, со временем ты привыкаешь к такой смене вкусов, и даже можешь их немного различать, как, например, горячее и холодное, сладкое и соленое. У нас эти различия проявляются в смене насыщенности вкуса и его своеобразной сладковатости. Необычно, конечно, но потом становится даже интересно.
Выключив закипевший чайник, я налила кипятка в кружку. Сзади послышались шаги
— Будешь? — спросила я, не оборачиваясь, на что получила утвердительное «ага».
Сделав две кружки чая, я взяла их и направилась к столу, по пути чуть не уронив их на пол.
— Будь добр, — возмущенно буркнула я, спершемуся спиной на стену парню, — не расхаживай по моему дому, в чем мать родила!
Он наигранно возмутился.
— На мне есть полотенечко! — и в утверждение он указал на свои бедра, перемотанные коротким белым полотенцем.
Я закатила глаза и уселась за стол.
— Ладно, ладно. Кстати, я не думала, что ты опять появишься, Кристофер.
Парень, севший на стул передо мной, поднял на меня удивленный взгляд.
— Э… вообще-то это я, Крис.
Я приподняла одну бровь и, внимательно взглянув на него, хмыкнула и отпила глоток чая.
— Нет, ты — Кристофер. Ты же знаешь, я различаю вас с одного взгляда.
Он еще несколько секунд удивленно на меня смотрел, после чего ухмыльнулся и придвинул к себе свою кружку.
— И как вы это делаете? — он отпил глоток. — Даже Мел и остальные нас не так сильно различают, как ты. Один раз мне даже удалось их одурачить. Так как у тебя это получается?
Я пожала плечами.
— Интуиция. Хотя нет, у тебя взгляд более наглый и самоуверенный.
— Не спорю, — коротко засмеялся Кристофер, — хотя, я вроде как зол на тебя должен быть. Ты довела Криса до того, что он стал таким жалким, и… ЭЙ! — он прищурился и дотронулся пальцами до своего виска. — А ты не возмущайся! Из-за тебя я себя даже не слышу, заткнись! Иначе потом опять буду напевать дурацкую мелодию несколько часов!
Пару секунд молчания, и Кристофер удовлетворительно кивнул и усмехнулся.
— Вот так-то лучше.
А я ошарашено глядела на него и, уловив его взгляд, не сдержалась и засмеялась во весь голос.
— Вы такие смешные! — произнесла я, сгибаясь пополам от смеха.
— Это не смешно! — возмутился Кристофер. — Хотя мне то что, я выхожу на свет только после его смерти, и то на час. Но за это время он успевает надоесть своим бормотанием так, что мне самому хочется себя убить. Но после этого я ему отплачиваю, устраивая приватный несколько часовой концерт в его голове. Это так забавно.