На счет молитв то тут Стюарт не уверен, что они нам помогут, так как на нас они в любом случае действуют плохо. Он написал, что в битве на Акульем острове экзорцисты вырезали на лезвиях своего оружия священные тексты, а чистокровные кропили их собственной кровью, которая причиняла демонам такой же вред, как и касание. Вред был незначительным и не смертельным, но он мог задержать демона и дезориентировать его на мгновение. Как известно, это не помогло нескольким сотням экзорцистов одержать победу, но старик рекомендовал взять эту информацию во внимание.
Говоря о самих экзорцистах, то Стюарт, как и говорила Фёрт, велел нам по возможности не портить с ними отношения и не препятствовать их работе, только если они не будут делать какую-то слишком явную и опасную глупость. Демоны не переносят чистокровных экзорцистов, а, как известно, враг моего врага — мой друг.
Пропажа Роуз изменила всех нас. Рейн стал более серьезным и меньше проявлял свой характер, понимая, что сейчас нам не до семейных ссор. Крис так же перестал быть ветреным и стал больше тренироваться, перестав ходить в школу под причиной болезни. Я же ходила в школу только потому, что не хотела волновать Локки и Ирен. Локки понимал, что мне сейчас и так нелегко, поэтому старался ничего не спрашивать и просто интересовался, нормально ли я себя чувствую и не нужна ли мне его помощь. Ирен же все чаще кидала на меня беспокойные взгляды. Она знала, что что-то у меня не в порядке, что я постоянно о чем-то думаю и уже не так весело смеюсь и отвечаю на её шутки. Она часто спрашивала, но я отмахивалась плохим самочувствием, недосыпом или переживаниями на счет придуманных заранее проблем.
Данте стал спокойнее и уравновешеннее после исчезновения Роуз. Её сила больше не давила на него, и мужчина снова смог трезво и разумно мыслить.
Больше других меня волновала Мелори. Она не изменилась, но что-то странное появилось, что изменило наше отношение к ней. Раньше, когда я только познакомилась с Мелори, между нами сразу создалась атмосфера близости, как между единственных девушек в «семье». Я относилась к ней как ко второй матери и никогда не чувствовала неловкости в общении из-за огромной разницы в возрасте. Но теперь между нами будто выросла тонкая стена. Мелори больше не улыбалась так тепло, не говорила так звонко, она погрузилась в себя, почти все время тренировалась и выглядела такой решительной и упорной, что мне было неловко с ней говорить как раньше, ибо для меня она теперь была не как мать, а как женщина — глава рода, с которой не говорят на равных. С одной стороны это казалось плохо, но с другой — Мелори стала сильнее, а я, возможно, не ощущаю комфорта рядом с ней из-за разницы в нашей моральной и физической силе, которую я так сильно ощущаю и которая становилась все более явной из наших тренировок. А может я просто не привыкла к той напряженной атмосфере, что повисла в особняке, — где в последнее время я буквально круглосуточно жила — когда мы посвятили свои, возможно, последние дни скорой битве.
За неделю до битвы в нашу дверь кто-то настойчиво постучал. Мы ожидали, что это окажется Фёрт, но она вошла бы без стука, а больше некому было приходить, поэтому к двери мы подошли почти все.
На пороге стоял молодой паренек, почтовый курьер, судя по виду.
— Добрый день, кто из вас миссис Мелори Фонтес?
— Я, — ответила озадаченная Мелори.
— Вам посылка. Вот, распишитесь.
Она расписалась на протянутом бланке, после чего курьер вручил ей квадратный бумажный пакет с прикрепленным сверху письмом.
— Спасибо, — сказала она и хотела было закрыть дверь, но курьер жестом её остановил.
— Подождите, это еще не всё. Вот эту посылку мне было указано вручить вам прямо в руки, а остальное лежит в грузовике. — Парень смущенно почесал голову. — Только вот мой напарник еще не вернулся, а я один то все не отнесу.
Груз помогли перенести Данте с Крисом. Через пару минут, когда курьер уехал, мы стояли в коридоре возле десяти массивных деревянных ящиков разных размеров, на каждом из которых было написано имя кого-то из нас.
Мелори открепила письмо от бумажного пакета, аккуратно открыла, вытащила листок и зачитала в голос:
«Привет Мелори или тот, кто сейчас читает это письмо.
Если вы получили все десять ящиков и пакет за неделю до битвы, значит, мой кореш честно заработал свои две тысячи и точно выполнил мою просьбу. А, еще это значит, что я мертва...»