— Надеюсь, вам нравятся творения мастеров эпохи Возрождения, ибо в нашей гостиной находятся лишь такого рода картины, — не отрывая глаз от книги, произнес Данте, чем нарушил довольно длительное молчание и заставил брюнета испуганно вздрогнуть. — Справа от вас, например, находится полотно одного из учеников Леонардо да Винчи. Он попытался перерисовать одну из последних робот мастера «Иоанн Предтеча». Копия вышла довольно схожей с оригиналом, и незнающий глаз может даже их спутать, но вы, верно, сможете заметить главное отличие — лицо ученического Иоанна лишено того загадочного выражения, присущего Иоанну мастера Леонарда. Можете сами удостовериться в этом.
Данте замолчал и вновь погрузился в книгу. Примерно минут десять Рейн все еще стоял неподвижно, после чего вдруг сделал неуверенный шаг вперед и медленно направился к той самой картине, о которой говорил блондин. В ту ночь он смотрел на нее. Последующие несколько дней, равных количеству картин в гостиной, Рейн провел там же. Но теперь, вместе с ним, там иногда находился кто-то из жильцов особняка, ведь эта комната была их обычным местом времяпровождения. И даже так Рейну никто не мешал. Он смотрел на картины, остальные занимались своими делами. И плюс был в том, что теперь брюнет не содрогался при каждом шорохе или незнакомом звуке.
Примерно через две недели Рейн пересмотрел все картины, находившиеся на первом этаже. Он опять поднялся на второй и теперь стал заглядывать в комнаты. Комнаты Данте, Мелори и Криса он не посещал, по крайней мере, в те моменты, когда они в них находились. И вот однажды ему пришлось зайти в ту комнату, которую жильцы этого дома решили оставить полностью пустой. Не было ни мебели, ни обоев, ничего — лишь деревянный пол и белые стены. Данте видел, куда направился Рейн и стал возле распахнутой двери той самой комнаты, наблюдая за озадаченным лицом парня. И тогда Рейн в первый раз, за время своей смерти, заговорил.
— Тут нет красок, — произнес он тихим, от непривычки, голосом.
— Вы имеете в виду картины? Или то, что комната сама по себе чиста, как лист? — спокойно спросил дворецкий, никак не выражая эмоций по поводу того, что парень наконец-то таки начал говорить.
— Чисто… Ничего нет.
— Просто у этой комнаты пока нет предназначения, поэтому она и пустует.