Мама опустила голову, на секунду замолчав, но мне не терпелось узнать самое главное.
— Так что же, — начала я подгонять её, не скрывая любопытства, — что же вы решили?
Краем глаза я заметила, как отец так же понуро опускает голову, как и мать.
Наконец-то, недолго помолчав, мама неуверенно заговорила:
— Мне написала одна моя хорошая подруга. Я как-то обмолвилась в разговоре с ней о нашей проблеме и вот она пишет, что нашла отличное решение. Рядом с её квартирой есть великолепное общежитие, где часто живут семьи, которые пока не нашли постоянного жилья. И цена была приемлема, не смотря на наше финансовое положение из-за потери отцом роботы. Вот только это было довольно серьезное решение, так как моя подруга… жила в Австралии. А это значило, что мы должны будем переехать не просто в другой город или штат, а на другой материк. Но и другого выхода мы пока не находили… и… фактически была угроза нашей жизни… так что…
— Вы согласились, — умозаключила я.
— Да, — почти неслышно прошептала мама.
— И почему же меня с собой не взяли?
— Мы… мы не думали, что проживем там так долго. Да и решение это, и переезд дались нам не так легко, как ты думаешь. Сначала надо было собрать нужные документы, решить вопросы с нашим домом. Так же мы боялись, что нам не удастся достать билеты и нормально выехать из страны, ведь кто знает, на что тот человек способен. Когда уже все нужные бумаги и билеты были у нас на руках, постал вопрос о тебе. Ты была слишком маленькой для такого переезда и должна была через несколько месяцев пойти во второй класс… Тем более жизнь в тесном общежитии для ребенка была бы сильным стрессом. Бабушка говорила, что лучше тебе будет остаться тут, пока мы там не найдем нормальное жилье. Я сначала даже слушать её не хотела, но с каждым днем понимала, что другого выхода не было. А мысль о том, что пока мы будем за границей, здесь ты остаешься в опасности, пришла к нам в голову лишь в самолете. Так что мы собрали все твои вещи и ночью отвезли тебя к бабушке, а через два часа сели в самолет. Поверь, во всей этой истории, расставание с тобой было самым сложным, через что нам пришлось пройти!
Глядя на то, как из усталых маминых глаз полились слезы, и как она в отчаянии начала заламывать руки, я почувствовала, как в груди зарождается нарастающая боль. Я попыталась заглушить её, прикусив губу и глубоко вздохнув, но человеческие способы бесполезны.
— Вы… — комок в горле мешал нормально говорить, — все это время вы были там? Все эти годы?
Слабый кивок со стороны матери.
— Мы хотели вернуться, — заговорил вдруг отец своим непривычно хриплым голосом. Мама уже была не в состоянии что-либо сказать и лишь тихо всхлипывала, приложив ладонь ко рту, — но из-за работы не могли даже нормально вздохнуть. Общежитие действительно было неплохим, но основной проблемой были деньги. Мы ели-ели сводили концы с концами. Лишь через год нам удалось снять квартиру, а еще через три купить свою. Регулярная связь с бабушкой позволила нам узнавать все о тебе. Два раза мы пытались поговорить с тобой, но ты сразу же впадала в истерику и очень долго плакала, а когда слышала, как бабушка говорит по телефону с нами, то начинала кричать и вырывать трубку. После этого бабушка говорила с нами в тайне от тебя. Мама тогда очень сильно переживала, и мне однажды пришлось буквально вырывать из её рук чемоданы, так как она очень хотела вернуться к тебе. А потом я и она нашли работу, и все как-то само собой улеглось. Нас больше не преследовали, и на тебя с бабушкой не было никаких покушений. Время шло быстро. Был момент, когда мы две недели не звонили сюда, так как были слишком сильно загружены работой, а когда наконец-то позвонили, то трубку поднял Фред. Новость о том, что бабушка умерла, стала слишком сильным ударом для нас, не говоря уже о тебе. Денег, что мы копили на квартиру, хватало на билет домой, но Фред настаивал, чтобы мы оставались там, что он сам позаботиться о тебе. Зная характер этого пройдохи, я удивился такому внезапному порыву заботы с его стороны, но в то время у него была работа и хоть какие-то остатки человечности, поэтому мы с мамой согласились. Звонить мы не перестали, даже наоборот, чуть ли не каждый день названивали. Фред вечно отмахивался от наших вопросов и лишь говорил, что все нормально. Иногда, бывало, он не брал трубку, но в целом все было лучше, чем могло бы быть. Мы взяли с него обещание, что он не расскажет тебе о наших звонках, дабы не волновать, и, как я понял, обещание он не нарушил.