— Мио, мы понимаем, что наш приезд может оказаться в каком-то плане проблематичным для тебя. Я имею в виду, что ты, насколько я понял, фактически все время жила одна, поэтому и не готова вот так сразу принять нас в свою жизнь. Поэтому перед приходом к тебе мы зашли в отель неподалеку, сняли там комнату и оставили вещи. Так что можешь не беспокоиться, пока ты не обдумаешь все, мы будем там. И, — он улыбнулся и провел рукой по моим волосам, — что бы ты не решила — мы поймем.
Я сжала губы и кивнула. Мне было неловко поднимать эту тему, но теперь я могла успокоиться и все хорошо обдумать. Все-таки родители поняли, что мне не так то и просто вновь впустить их в свою жизнь. И я поняла, что они даже готовы принять мой отказ, но этот вариант я даже обдумывать не хочу.
— Спасибо, папа, — улыбнулась я.
В уголках его глаз показались влажные капельки, и он поспешил отвернуться, утерев одним махом глаза, что заставило меня еще шире улыбнуться.
— Джоан, — обратился он к маме, — думаю, нам пора. Уже поздно, Мио должно быть тоже устала.
Мама отвлеклась от уже клевавшей носом Дейзи и взглянула на него.
— Ты прав, Генри, — она обернулась ко мне, заметно погрустнев, — мы оставим тебе наши номера, звони в любой момент, и… — она на несколько мгновений замолчала, закусив губу, — в общем, мы… будем ждать.
Я сдержанно кивнула.
Папа забрал с рук мамы Дейзи, чем невольно разбудил её.
— А, идем? — проговорила она, сонно потирая глазки. Потом повернулась ко мне и с явной снисходительностью в голосе заявила, — мама больше не плачет, поэтому я прощаю тебя.
— Спасибо, — засмеялась я и легонько щелкнула девочку по носу, — пока, цветочек.
— Я Дейзи! — возмутилась она и спрятала лицо в папину шею.
Мама еще долго жала меня в объятиях при выходе и успела вновь расплакаться, на что мне оставалось лишь утешительно улыбаться. Но как только дверь заперлась и тишина заполнила дом, улыбка слетела с моего лица, а в душу вернулось волнение и некий страх.
«У меня проблемы», — это было первое, что тогда возникло в голове. — «В другое время их возвращение вызвало бы радость и восторг и плевать на обиду, но сейчас… Как же быть? Готова поспорить, Лилит здорово разозлилась, после того, как Крис изгнал её из меня, так что она больше не будет так легкомысленно действовать, и как только восстановит силы, сразу же попробует повторно захватить власть над телом. Что же делать? Что же делать?!» — я начала наматывать круги по комнате, лихорадочно ёрша волосы. — «Так, Мио, возьми себя в руки. Никто пока не умер и… о Господи, а если они узнают? А если я где-то проколюсь и они заподозрят, что со мной что-то не так? А вдруг подумают, что я больна и захотят отвести в больницу? Сегодня они не поняли — слишком возбуждены внезапной встречей. А потом обязательно поймут! Холодная кожа, бледность… Они ведь родители, они знают, когда ребенок не в порядке!»
За все свое время жизни умершего, я никогда не чувствовала такого страха раскрытия тайны. Это была самая настоящая паника. Я чувствовала себя ребенком, который сделал что-то настолько запретное, равняемое разве что с ненамеренным убийством. Хотя есть ли что-то более серьезное, чем случившееся со мной? Что может изменить отношение родных к себе не просто до уровня «не попадайся нам больше на глаза», а до самого разрушения их психики, критического ущерба здоровью из-за мысли, что их дитя мертво. Это было слишком ужасно, чтобы я могла спокойно сидеть и рассуждать о лучшем выходе из ситуации. Нет. Я боялась. И боялась не того, что случиться со мной, а того, что же случиться с ними…
Проделав очередной круг, я остановилась и тяжело плюхнулась на диван, закрывая лицо руками.
— Что же делать? Что же делать? — словно какая-то мантра вырывались слова из моих губ.
Было ясно, одной мне не найти решения, и поэтому, как всегда в подобных трудных ситуациях, все мысли в конечном итоге свелись к одной — нужно поскорее сообщить об этом Мелори и Данте. И лучше всего прямо сейчас.
Решив, что должна делать, я немного приободрилась.
Подорвавшись с дивана, я, не теряя ни минуты, второпях собралась и выбежала из дому, умоляя судьбу не столкнуть меня по пути с родителями, и не давать им повода для визита в мой дом, пока я буду отсутствовать.
— Мне даже страшно спрашивать, в чем дело, — изогнув бровь произнес Крис, когда я буквально ворвалась в особняк вся взлохмаченная от быстрого бега.