Я с минуту просидела в ступоре, переваривая его ответ.
— А почему я не чувствую боли?
— Точно не могу сказать. Я произвел короткое вскрытие, а для выяснения такого рода проблемы, нужно обследовать ткани твоего тела и просканировать мозг. Но, думаю, все дело в нервных клетках твоего организма. Это только мои догадки, но такое ощущение, будто они отключились от мозга.
— В смысле?
— Как я уже сказал, для более детального объяснения нужно подробней исследовать тебя. Понимаешь, грубо говоря, твое тело мертво. Но его ткани, или вернее сказать, клетки, еще живы. И твоя рана…
Локки указал на место моего ранения. Рана была наспех зашита грубой черной ниткой, и хоть выглядела глубокой, но совершенно не кровоточила и явно не собиралась затягиваться. Зато в тех местах, где нить проходила сквозь кожу, все заросло, будто её зашивали не сегодня, а месяц назад. Я вопросительно посмотрела на Локки.
— Я сам удивлен. Тонкие нити рвались, как только я пропускал их через кожу. Потому что кожа твоя сразу же затягивалась. Поэтому я взял грубые нити и постарался сделать все быстро. Но вот еще что… — Он взял скальпель и, прежде чем я успела возразить, прошелся ним по моей руке.
Я уже ожидала, что хлынет кровь, но вместо этого маленькая красная капля вытекла из раны, после чего порез начал медленно затягиваться, пока совсем не исчез. Я открыла рот от удивления, а через мгновение осознала, что никаких других следов порезов, кроме зашитой раны, на моем животе нет, хотя Локки перед этим почти час копался внутри меня.
— Как? Что? Но… — у меня не было слов.
Локки провел пальцем по тому месту, где был порез.
— Видишь? Я не знаю, почему так происходит.
Я была в полном недоумении. Последние события, а еще и это… Я попыталась успокоиться. И это, как на удивление, получилось. Наверное, шок был слишком сильным, чтобы удивляться.
— Так, сделаем выводы. Я мертва…
— Теоретически, — перебил меня Локки.
— Ну да. Я не чувствую боли, все мои раны, кроме одной, зарастают на глазах и почти не кровоточат. Я ничего не пропустила?
— Пока нет.
— Да уж. Ночка так ночка, — я закрыла руками глаза, пытаясь все обдумать, и тут вспомнила, что почти голая, так что быстро накинула на себя окровавленный свитер, застегнув его по самую шею.
— Мио.
— Да?
— Я так тебя и не спросил. Как тебя ранили? — Локки посмотрел на меня с укором.
— Ну, это была случайность. В общем, когда я шла в магазин на меня, ну, напали грабители.
От глубокого тяжелого вздоха парня, я почувствовала себя так, словно сама бегала за подозрительными личностями, умоляя себя пырнуть ножом.
— Что ж, понятно, — он устало потер пальцами переносицу. — Да, и еще, ты не знаешь, что могло вызвать, как бы сказать, твое восстание из мертвых?
Я задумалась, перекручивая все возможные варианты. И все-таки нашла одно. «Черная книга» — пронеслось в голове. И, правда, это единственное объяснение тому, что я сейчас в таком состоянии. Я взглянула на Локки и уверенно произнесла:
— Нет. Понятия не имею.
— Ладно. Вот только что ты сейчас будешь делать? Мне бы не хотелось отпускать тебя домой в таком состоянии, а назавтра найти действительно мертвой. Кто знает, что за чертовщина с тобой твориться.
— Нет, я лучше пойду домой. Да и не чувствую себя присмерти. А завтра пойду в школу, иначе Ирен прибежит ко мне домой выяснять, не упала ли я опять с лестницы.
— Да, она это может, — кивнул Локки на полном серьезе. — Хорошо, я тебя отпущу домой, но с условием, что ты обязательно позвонишь, если твое состояние хоть как-то измениться.
— Обязательно позвоню.
Только после этого Локки позволил мне встать. Став на ноги, я заметила, что хорошо держу равновесие. Мне казалось, что я упаду, как только стану в нормальное положение, но такого не случилось. Надев куртку Локки, которую он дал мне, так как моя одежда была испорчена, я пошла домой. Парень хотел проводить меня, но я отказала, ведь уже от этого толку бы не было.
На улице стояла глубокая ночь. Было холодно, но моя кожа этого не чувствовала. Так странно. Идешь себе по темной, холодной улице, а ощущение, будто ты сейчас ходишь во сне. Нет чувства реальности. Ведь физически, ты тоже ничего не чувствуешь.
Улицы были пусты. Только иногда кто-то быстро пробегал мимо меня, спеша куда-то. Я смотрела им в след. Сейчас для меня люди выглядели по-другому. Все-таки они слишком хрупкие, и мимолетная случайность может стоить им жизни. Поэтому мы и живем в страхе. А ночь лишь усиливает этот страх. Ведь ночь — это время неизвестности, тьмы и мрака. Но наши страхи объяснимы, ведь действительно есть чего бояться. Этой ночью я удостоверилась в этом, когда умерла.