— Но ты ведь сказал, что они делятся постоянно и не умирают. Куда тогда они деваются?
— Куда? — Локки странно ухмыльнулся, — Так как из внешней среды в организм ничего не поступает, клетки не нашли ничего другого кроме как прибегнуть к каннибализму.
— То есть, они пожирают друг друга?
— Верно. После деления клеток, одна пожирает другую. Как я сказал, они зомбированы. Звучит ужасно, но это так. Ты не чувствуешь голода и не хочешь спать, так как твои клетки уже нашли, чем питаться. Они эволюционировали, и теперь им не требуются питательные вещества — белки, углеводы, жиры — для выживания. Это просто удивительно!
Закончив говорить, парень взглянул на меня. Я не знала, как реагировать. Столько новой информации переварить я не в силе. Размышляя о сказанном, я увидела, что взгляд Локки поменялся.
— И вот еще что, — нахмурился он, — из всего сказанного выплывает, что теперь ты бессмертна.
— Бессмертна?
— Да. То есть ты теперь будешь жить вечно. Первые несколько лет это будет не слишком заметно, но через лет десять двадцать тебе придется что-то делать. Даже когда мы с Ирен умрем, ты все равно будешь жить. Подумай об этом.
На улице уже было довольно темно. Ветер разносил пожелтевшие листья, а уличные фонари то угасали, то опять включались, будто раздумывая, стоит ли освещать улицу или подождать пока еще сильнее стемнеет. Холодный дождь шумно ударялся об землю. Я шла, раздумывая обо всем что было. Усталые прохожие спешили домой, видно, их кто-то ждет: любящая семья, теплый ужин, преданный питомец. «Им есть ради чего жить, — подумала я, — а что делать мне? Куда я иду? У меня нет семьи, теплый ужин теперь мне не нужен, да и питомца никакого нет. Зачем я возвращаюсь домой и есть ли у меня вообще дом? Я мертва, а у мертвых дома нет. Им некуда вернуться, ведь их уже не ждут. Но если подумать, то и при жизни мне некуда было вернуться. Тогда, для чего я жила? Какая была причина моего существования?» Я остановилась. Вдруг обессилившие ноги заставили меня упасть на колени. «У меня не было ничего, я жила зря, поэтому от меня решили избавиться. Но почему, почему я все еще здесь? Почему? Почему я не могу умереть по нормальному? Неужели даже ТАМ я никому не нужна? Тогда зачем я родилась? Это чья-то злая шутка, или это просто ошибка? Если так, то все понятно. Я не должна была рождаться, поэтому родители и бросили меня. Но даже если так, почему бы не оставить все как есть? Я ведь никому ничего плохого не сделаю. Я ведь тоже хочу семью!»
— Мама… — я обняла себя за плечи, — Где ты? Почему ты меня оставила? Что я такого тебе сделала? Почему ты не приходишь за мной? — внутри все сжалось, и я почувствовала, что не могу заплакать.
Горечь, которая вытекала вместе со слезами, теперь навсегда осталась внутри.
— Все это время мне было больно, очень больно. Родители, вы ведь даже не знаете, что ваш ребенок мертв! Почему вы позволили мне умереть? Вы никудышная семья!
Дождь капал на лицо. Боль, которую испытывала моя душа, была невыносимой. Физическая боль по сравнению с этим была ничто. Слезы никак не появлялись, и я поняла — мертвые не плачут. Осознание этого привело меня в отчаяние. Чтоб хоть как-то утихомирить боль я закричала. Пронзительно и отчаянно, прижав дрожащие руки к груди.
Кричала я не долго, просто сил уже не было. И тогда горечь внутри меня сменилась ненавистью. Весь мир стал мне ненавистен. Что-то опять начало овладевать мной. Оно окутывало разум и стремилось завладеть телом. Я забоялась, но страх был не долгим. То, что я боюсь неизвестно чего, пробудило во мне чувство собственного достоинства. Я медленно встала на ноги и уверенно произнесла:
— Я все еще жива!
Люди смотрели на меня как на ненормальную, но я не обращала на них внимания, а просто пошла домой. Настроение, подгоняемое волевым настроем, улучшилось.
Весь вечер и утро я просидела за учебниками. Сама не знаю почему, просто делать было нечего. Учеба принесла свои плоды. Каким-то образом вся информация залегла в голове, и я могла чуть ли не дословно пересказать все что прочла. Это мне понравилось.
Часам к двенадцати во входные двери кто-то постучал.