— То нужно найти эту цель.
— Например?
— Ну, например, те же самые книги, или… — я задумалась, — можно накопить огромную сумму денег и анонимно пожертвовать их в какой-нибудь фонд по защите природы.
Эта мысль вызвала у меня смех, но Крис задумался. Повисла гнетущая тишина.
— Кхм… — я попыталась разрядить обстановку, сменив тему, — и что, эта девушка себя убила?
— А? Ну, в конце она сожгла себя заживо, и ветер разнес ее пепел. «Но, даже так, она продолжила свой путь в виде пыли, что попадает в глаза, когда на улице бушует ветер…» — это последняя строка книги.
— Значит, ты уже дочитал до конца?
— Да. Но не могу понять, поэтому перечитываю. — Крис нахмурился, поглядел на книгу, на меня, опять на книгу, после чего протянул её мне. — На.
— А? Зачем?
— Прочитай.
«Он что, настаивает?»
Мне поведение парня показалось немного нахальным, но я действительно заинтересовалась этим рассказом, поэтому завязала свое возмущение в узелок.
— Ладно, — с легким показательным недовольством я взяла книгу.
Повертев ее немного в руках, я решила задать давно терзающий меня вопрос:
— А почему не указано ни автора, ни названия?
Парень пожал плечами. Похоже, он тоже не знает. «Где он достал эту книгу?» — хотела было спросить я, как тут в класс начал заваливаться народ, поэтому оставила дальнейшие расспросы на потом. Я поблагодарила Криса и направилась к своему месту.
Через пару минут в класс начал заваливаться остальной народ. Я бессмысленно листала учебник литературе, когда ко мне подошли Ирен и Локки, два моих единственных и лучших друга. Ирен Меймунд была симпатичной и задорной девушкой с длинными волосами цвета мёда и типичным девичьим характером. Мы знали друг друга еще с младших классов и, сколько я помню, на её лице всегда играла веселая улыбка. Ирен никогда не грустила понапрасну. А вот с Локки другая история. Мы познакомились в начале средней школы. Со стороны может показаться, что он типичный представитель подкласса «ботан обычный»: всегда в рубашке и галстуке, строгие зеленые глаза за очками в широкой оправе, причесанные каштановые волосы; в руках куча книг и полная готовность к уроку. Но в тихом омуте черти водятся. Локки Сальмори был такой же странный, как и его имя. Его воспитал дядя, который работал врачом, но не в больнице — он был подпольным доктором. Его пациентами были бизнесмены сомнительной репутации, знаменитости или известные политические лица, которые не хотели вывести свои проблемы на люди. Когда Локки было одиннадцать, дядя взял его с собой «на работу». Мальчику с детства привили любовь к медицине, его первыми игрушками были игрушечные слуховые аппараты и пинцеты, а самым желанным подарком на рождество оказалось двенадцатое издание «Анатомии Грея». Мистер Пол Сальмори знал свои методы воспитания детей, и потому велел малолетнему Локки ассистировать его во время одной из операций.
Но благодаря этому Локки понял, что значит быть доктором. В свои восемнадцать он знал теорию медицины лучше, чем многие современные доктора, а особенности воспитания сделали его жестким, серьезным и расчетливым. До сих пор удивляюсь, как мы умудрились сдружиться. Но именно благодаря его характеру на Локки всегда можно было положиться.
— Ми-и-о! — Ирен навалилась на меня с объятиями, почти придавив к столу.
— Тише, тише, — засмеялась я. — Задушишь.
Она отпустила меня и возбужденно запрыгала на месте. «Хорошо хоть у кого-то из нас хорошее настроение», — пронеслось у меня в голове. Я поприветствовала Локки, тот лишь кивнул в ответ.
— У нее всю дорогу рот не закрывался, — пожаловался он.
Да, излишняя позитивность Ирен может достать даже такого человека с железным терпением, как Локки.
— Бе-е-е… — девушка высунула язык и убежала к своей парте.
Юноша тяжело вздохнул ей в след, после чего переключился на меня.
— У тебя болезненный вид, — заметил он. — Ты завтракала?
— А… да, — промямлила я.
Он не поверил, но придираться не стал, и только сказал:
— Ты поосторожней давай, мы уже лечили тебя от язвы желудка. Не хватало еще чего-то хронического заработать.
— Хорошо.
Прозвенел звонок.
Первым уроком была мировая литература. Сказать честно, я не очень люблю этот урок, не смотря на свою любовь к литературе в целом. Школьная программа никогда не могла похвастаться интересной литературой. Из-за такого наплевательского отношения к учебе мои оценки иногда ниже среднего, поэтому мне часто достается от вечно правильного Локки.