— Жулик, Жуля, мой любимый. Ты прибежал аж с Одессы, ты шукал меня? — удивлённо шептала я, медленно приближаясь к псу, — Как ты вырос, такой стал большой, — я обняла его за шею и ощутила под шерстью сплошные кости, — Какой же ты худющий. Идём со мной, у меня есть суп с американской тушёнкой. Я никогда тебя больше не брошу. Это мой Жулик! — сказала я стоящим вокруг хлопцам.
— Это никакой не Жулик! — крикнул Толик, — Это самая настоящая сука! У Жуликов всегда яйца есть под хвостом, а у неё нету. Значит сука. Мне дядя Лёня рассказывал.
Насколько я помню, у моего Жулика не было никаких яиц под хвостом. Я была уверена, что это Жулик. Такой же тёмно-рыжей масти, с чёрной шерстью вокруг глаз, и чёрными лапами. Только уже взрослый большой пёс. За время, что он бежал из Одессы, конечно, он вырос. Я же тоже выросла, даже бундечка, сшитая Бабуней на вырост, валяется под кроватью без надобности.
— Хлопцы, а давайте это будет наша собака! Построим ей халабуду, и она никуда не убежит. Будем кормить её, учить командам, — предложил Толик, самый старший и самый главный хлопец нашего двора.
— Ты, Мавка, не отпускай её, а мы стройматериалы соберём на халабуду.
Пока мальчишки под командованием Толика собирали всякие палки-доски, я повела Жулика к себе домой. Одной рукой держала его за тощую шею, другой подталкивала сзади. Жулик не сопротивлялся, наоборот радостно вилял хвостом и даже изредка пытался лизнуть меня в нос.
Пока я вытаскивала из-за пазухи ключ, висящий на шнурке до самого пупка, и вставляла его в замочную скважину, Жулик послушно сидел перед дверью, и вертел головой с остро торчащими ушами — наблюдал за моими действиями. Когда дверь распахнулась, он первый вбежал в комнату и почему-то сразу залез под стол. И слава богу! Из другой комнаты вышла мама, натягивая красивое, в розовых цветочках платье. А я-то была уверена, что мама ещё не пришла с репетиции. Губы у неё были ярко накрашены, и она сомкнула их, чтоб не запачкать помадой ворот платья.
— Ветуня, я иду по делам, а потом сразу на работу. Боже, чем тут воняет? Ты не жди меня. Сама ужинай…. Вот только что не воняло…. А ну дай понюхать, — мама взяла меня за плечи и притянула к себе, — Ясно, опять псиной воняешь… Какой-то неистребимый запах. Как от твоего одесского Жулика.
Я стояла, замерев от страха. Вдруг Жулик вылезет из-под стола! Но пронесло. Мама подушилась своим «Красным маком», чмокнула меня в щеку и выбежала из квартиры, крикнув на прощанье:
— Пойдёшь во двор, запирай дверь! Не зря же твой Радибога замок вставлял.
Как только мама захлопнула дверь, Жулик высунулся из-под стола. Скатерть косынкой обрамляла его морду. Совсем по-человечески Жулик смотрел на меня, будто задавал немой вопрос: «Уже можно высовываться?»
— Выходи, уже можно. Какой ты молодец! Всё помнишь. Помнишь, как она тебя не любила и всегда прогоняла в Одессе! Запомнила, как ты воняешь, узнала… Она и сейчас выгнала бы тебя, но ты, умничка, сидел тихо, не высовывался. Ты самый умный пёс на свете.
Я налила полную алюминиевую миску супа с американской тушёнкой и поставила перед Жуликом. Он быстро и громко хлебал. Потом долго-долго вылизывал миску — гонял носом её по всей комнате. Убедившись, что миска давно пуста, Жулик разлёгся на полу и, положив голову на передние лапы, удовлетворённо вздохнул. Счастье наполнило меня, как воздух наполняет резиновый шарик — вот-вот взлечу! Теперь никто мне не нужен! Кроме Бабуни, конечно, и мамы. И Ритка с Элькой не нужны. Пусть у них даже десять пап, а у меня ни одного. Подумаешь, задаваки. Я так хотела рассказать им про Читу, Тарзана и Джейн, так готовилась. А они, оказывается, уже посмотрели. Дедушка «по блату» всегда водит их на все фильмы! Даже слушать не хотели! Ритка стала затыкать свои уши и Элька тоже. «Знаем, мы самые первые в нашем дворе посмотрели про Тарзана!» Теперь я залезу в танк с Жуликом. Теперь он будет защищать меня от всех.
В дверь забарабанило сразу несколько кулаков.
— Мавка! Найда у тебя? — это был голос Толика, — Выводи, халабуда почти готова.
Жулик заскулил и бросился к двери. Я открыла. Жулик сразу бросился к хлопцам. Толик почесал его за ухом и приказал: