К концу дня об увольнении Бедоша знали все. Служащие собирались в маленькие группки, останавливались у ксерокса и о чем-то перешептывались.
Двое суток Бедош приходил в себя. Поначалу Меретт странно было видеть своего начальника без его обычной улыбки: он разом постарел лет на десять! Может быть, он размышлял о своей собственной судьбе, а может, и о судьбе компании. Бедош, вероятно, сильно беспокоился за служащих: у него могло сложиться впечатление, что он вовремя уходит и что он оказался одним из последних, кто сумел извлечь прибыль из давно отжившей свое системы.
Впрочем, два дня спустя все с удовольствием обнаружили на лице у Бедоша привычную улыбку. И правда, было бы удивительно, если бы такой бывалый человек, как Бедош, дал так легко себя сломить. Его чудачества всегда помогали ему избегать жалости к себе, и разве мог он за такой короткий срок забыть про столь эффективный способ не поддаваться унынию? И вообще, разве стоило Бедошу особенно жаловаться, если та же самая невидимая рука, что указывала ему на дверь, вместе с тем давала ему значительное выходное пособие?
Наконец-то избавившись от давления, связанного с высокой должностью, занимаемой в компании, и от всех своих обязанностей начальника отдела, Бедош разошелся не на шутку: розыгрыши на любой вкус, шумные споры по пустякам, передразнивания… Раз даже видели, как он ходил на руках в коридоре для поставщиков, быть может, доказывая тем самым, что для своего возраста он еще вполне бодр и, хотя и вылетел со своего места, по-прежнему крепко стоит на земле.
Новость о том, что на смену Бедошу придет человек без головы, в торговом отделе восприняли довольно равнодушно. Один такой уже работал в течение нескольких лет в финансовом управлении. Все знали этого безголового бухгалтера, некоторые даже с ним здоровались. И тем не менее группка людей, объединявшихся вокруг Меретт, не без основания спрашивала себя, разумно ли то, что руководство таким большим и важным подразделением, как отдел продаж, поручили подобному человеку.
В день, когда впервые появился преемник Бедоша, перенос досье из одного здания в другое занял у Меретт по крайней мере два часа — ей столько всего хотелось сообщить по этому поводу! Она нервно посмеивалась, но все же свои первые впечатления от вида нового начальника оставила при себе («что это еще за бездарность они нам тут подыскали?»): отсутствие головы воспринималось Консом и Равье как физический недостаток и потому вызывало у них лишь жалость. В конце концов, человек этот являлся жертвой обстоятельств, и не было ни одной причины — при условии, конечно, его способностей к данному делу — не брать его в качестве руководящего работника в компанию. Ведь никому нельзя давать от ворот поворот только из-за внешности. Так что предложить должность человеку без головы было со стороны высшего руководства шагом, внушающим доверие.
Бедош, представляя своего преемника, казался вполне довольным производимым впечатлением. Уступить свое место безголовому человеку было очень в его духе: своего рода прощальная шутка. К тому же и честь Бедоша не пострадала. Ведь он боялся прихода молодого, безупречного со всех точек зрения работника. А теперь он говорил, едва скрывая иронию:
— Позвольте представить вам господина Грин-Вуда, вашего нового начальника отдела…
Он мог бы добавить: «Ну что же, я желаю вам удачи, но, честно говоря, после меня хоть потоп…» — но эффект был бы точно таким же.