— «Расслабься», — отвечаю я. — «Я не собираюсь начинать исцелять людей прямо сейчас. Я рассматриваю это, как вполне возможную карьеру, вот и все. Не велика важность».
Но кажется, что это важно. Такое чувство, что в моей жизни, наконец, за неимением лучшего слова, появилась цель, не просто быть ангелом, а приносить пользу. Это кажется таким правильным.
Он вздыхает.
«Я понимаю», — говорит он. — «Я тоже хочу помогать людям. Но мы должны скрывать наш дар, Клара. Тебе повезло, что эта девушка, которую ты исцелила, не видела, что ты сделала. Как бы ты ей объяснила это? Что бы ты делала, если бы она ходила по кампусу и рассказывала всем про твои волшебные светящиеся руки?»
У меня нет ответа. Я вздернула подбородок.
— «Но она не заметила. Я буду осторожной. Буду использовать Сияние только, когда это безопасно, а в остальных случаях буду пользоваться обычными медицинскими препаратами. Вот почему я хочу стать врачом. У меня есть дар исцелять людей, Кристиан. Как я могу не использовать его?»
Мы стоим так минуту, сцепившись в молчаливом споре о том, стоит ли рисковать или нет, пока не становится ясно, что ни один из нас не собирается изменить решение.
— Я должна идти, — наконец, говорю я, стараясь не дуться. — Мне надо решить ряд задач по квантовой механике, конечно если ты не думаешь, что это слишком опасно для меня.
— Клара, — начинает Кристиан. — Я думаю, что это здорово, что ты выбрала свой путь, но все это до первой ошибки, — говорит он. — Всего один раз тебя застукает не тот человек, и они выяснят, кто ты такая, и начнут преследовать тебя.
Я качаю головой.
— Я не могу провести всю жизнь, боясь чернокрылых призраков. Я должна прожить свою жизнь, Кристиан. Я не буду глупо рисковать Сиянием, но и не буду сидеть и ждать, когда сбудутся мои видения, чтобы применить ее.
При слове видения в нем зашевелилось новое беспокойство, и я вспоминаю, что он обещал что-то рассказать мне. Но я не хочу слышать об этом сейчас. Мне хочется злиться.
Я переместила книги в другую руку.
— Я должна бежать. Я найду тебя позже.
— Хорошо, — говорит он сухо. — Увидимся.
Мне не нравится, что возвращаясь к себе в общежитие, я испытываю ощущение нависшей надо мной тучи.
И совсем не имеет значения, что я говорила о нежелании бояться. Я всегда, в той или иной форме от чего-то убегаю.
ГЛАВА 3. БЕЛЫЙ ПАЛИСАДНИК
На этот раз во тьме я была не одна, где-то позади, слышалось чьё-то прерывистое дыхание.
Я всё ещё ничего вижу, не могу сообразить, где нахожусь, хотя это уже N-ный раз, когда меня посещает видение. Как всегда, вокруг темнота. Я стараюсь хранить молчание, не шевелюсь и даже не дышу, так что даже не могу определить, что меня окружает. Пол с наклоном. На полу ковёр. Лёгкий запах сэндвичей, свежей краски, и ещё один: отчётливая мужская нотка, типа дезодоранта или лосьона после бритья. И ещё дыхание. Думаю, близко. Если повернусь и протяну руку, то смогу его коснуться.
Над нашими головами слышатся шаги: гулкие и тяжёлые, будто люди спускаются вниз по ступенькам. Моё тело напрягается. Нас найдут. Каким-то образом я это знаю. В своих видениях я видела это сотни раз. Я вижу это прямо сейчас. Хочу покончить с этим, хочу вызвать Сияние, но не вызываю, надеюсь, что на этот раз этого не случится. Всё ещё надеюсь.
Позади меня раздаётся какой-то шум, странный и пронзительный, похожий на кошачий вопль или крик птицы. Я оборачиваюсь на звук.
Мгновенная тишина.
Затем в глаза бьёт вспышка света, ослепляя меня. Я дёргаюсь, резко отворачиваясь.
— Клара, вниз! — кричит чей-то голос, и в это безумное суматошное мгновение я вдруг понимаю, кто находится рядом, потому что я узнаю его голос везде, и вижу себя пригибающейся вперёд, вверх, потому что какая-то часть меня знает, что я должна бежать.
Я просыпаюсь от солнечного луча, упавшего на моё лицо. Мне требуется всего лишь мгновение, чтобы понять, где я нахожусь: спальня в кампусе «Робл». Комната залита солнечным светом. Вдалеке слышны колокола Мемориальной церкви. Пахнет стиральным порошком и свежезаточенными карандашами. Я в Стэнфорде уже больше недели, и эта комната домом пока не ощущается.
Мои простыни запутались в ногах. Наверное, я на самом деле пыталась бежать. Я лежала примерно минуту, глубоко дыша животом, стараясь успокоить бешено бьющееся сердце.
Кристиан там. В видении. Со мной.
«Разумеется, Кристиан там», — думаю я, хотя всё ещё на него злюсь. — «Он присутствовал в каждом моём видении, так почему бы ему не быть в этом?»