— Джеффри сильный. Он сам со всем справится. Ты действительно хочешь, чтобы он вернулся домой, заперся там и так далее?
— Нет, — признаю я. — Я просто беспокоюсь.
— Ты хорошая сестра, — замечает он.
Я невесело усмехаюсь.
— От меня ему достаются одни неприятности.
— Ты любишь его. И помогла бы ему, если бы знала, через что ему предстояло бы пройти.
Я не встречаюсь с ним взглядом.
— Откуда тебе знать? Может, я рассорилась бы с ним и одержимо продолжала заниматься своими делами. У меня это хорошо получается.
Кристиан задерживает дыхание, затем твёрдо говорит.
— Ты не виновата, Клара.
Я так хочу ему верить.
Между нами снова молчание, на этот раз тяжёлое.
Я должна рассказать ему о видении. Я не должна больше тянуть. Я даже не понимаю, почему ему не рассказываю.
— Так расскажи, — говорит он, опираясь локтями на край окна.
Так что я отбарабаниваю ему все подробности, которые помню, заканчивая своим открытием, что это он там со мной, он, в тёмной комнате. Как он кричит на меня, чтобы я пригнулась.
После моих слов он какое-то время молчит.
— Хорошо. Это видение не очень реальное, верно?
— Да, в нём довольно много темноты и адреналина, на данный момент. Что ты о нём думаешь?
Он озадаченно качает головой.
— А что думает Анжела?
Я неловко ёрзаю на сиденье.
— По правде говоря, мы об этом не разговаривали.
Он смотрит на моё лицо, его глаза слегка прищурены.
— Ты кому-нибудь ещё рассказывала? — Он видит вину, написанную у меня на лице. — Почему нет?
Я вздыхаю.
— Я не знаю.
— Почему ты не рассказала Билли? Ведь ты понимаешь, что именно по этой причине она и стала твоим опекуном, чтобы помочь в преодолении таких ситуаций.
— Наверное, потому что она не моя мама.
— Билли недавно вышла замуж, — объясняю я. — И не хочу в её медовый месяц изливать ей свою депрессивную душу, а Анжела, ну, у неё своя личная жизнь в Италии.
— Что за личная жизнь? — спрашивает он, хмурясь.
Я прикусываю себе язык. Мне хочется, чтобы можно было рассказать ему про Пена.
— Кто такой Пен? — Чуть заметно улыбаясь, спрашивает Кристиан, довольный, что смог столько раскопать в моей голове. — Постой, разве это не тот ангел, который на протяжении всех этих лет рассказывал Анжеле о Чёрных Крыльях? — Он широко раскрывает глаза, встречаясь со мной взглядом. — Это он — таинственный итальянский бойфренд?
Его вопрос официален. Я — полный отстой в хранении секретов, особенно от него.
— Эй! Не надо лезть в мою голову! Я не могу просто рассказать это! — Бурчу я. — Я обещала.
— Тогда перестань об этом думать, — говорит он, как тот, кто говорит вам не думать о слонах, и, конечно, картинка слона тут же появляется в вашей голове. — Стоп. Анжела и ангел. Что там было о серых крыльях?
— Кристиан!
— Он ведь не Чёрное Крыло, правда? — На лице Кристиана искреннее беспокойство, которое появляется всякий раз, как только заходит речь о Чёрных Крыльях. Ведь они убили его мать.
— Нет, он не такой. — Останавливаю я себя. — Кристиан, мне надо было тебе это об этом рассказать.
— Прости, — тихо говорит он, только вид у него нисколько не виноватый. — Итак, гм, вернёмся к твоему видению. И зачем ты так долго держала это в себе. Потому что, я почти в этом уверен, тебе разрешили это сделать.
Я расслабилась, так как разговор ушёл от опасной темы под названием «Анжела», хотя говорить о видении не намного легче. Я вздыхаю.
— Я не хотела говорить о видении, потому что не хотела опять в него попасть, — признаюсь я. — Не сейчас.
Он понимающе кивает, но я чувствую в нём крохотную искру страдания.
— Извини, что не рассказала раньше, — говорю я. — Я должна была.
— Я тоже не рассказал тебе своё, — признаётся он. — Практически по той же самой причине. Я хотел быть обычным студентом колледжа, пусть и недолго. Вести себя так, будто живу нормальной жизнью..
В лобовое стекло он пристально изучает небо цвета персика. Клин уток разрезает небо, направляясь к горизонту, на юг. Мы наблюдаем за птицами, парящими в воздухе. Я жду, пока он снова заговорит.
— Какая ирония, — начинает он. — У тебя было видение темноты, а у меня было видение света.
— Что ты имеешь в виду?
— Всё, что я вижу — это свет. Я не знаю, где я. Не знаю, что я должен сделать. Только свет. Мне потребовалось несколько раз получить это видение, чтобы понять, что это оно.
Я даже не дышу.
— Что же это?
— Этот свет. — Он смотрит на меня. — Это меч.
Моя челюсть отпадает.