- Не хочешь открыться, кто этот счастливчик?
Джинкс вытерла нос, удивленная тем, что не выболтала имя Райля, и обрадованная тем, что Эрик не догадался.
- Какое это имеет значение, - наконец сказала она.
- Наверное, никакого.
Она села, пригладила волосы и расправила смявшуюся юбку.
- Я намочила тебе рубашку. Эрик испытующе смотрел на нее:
- Он живет в Глэд Хэнде? Да? Она кивнула.
- И ты не хочешь возвращаться в Хэрроугейт, где тебе все время придется видеть его, да?
- Я не могу находиться рядом с ним и вести себя так, чтобы никто не догадывался о моих чувствах.
- А почему ты не хочешь просто-напросто остаться в Миллтауне? Мама была бы рада.
- Нет, я не могу, - прошептала она, - у твоей матери на руках будет новорожденный. И еще Райль тоже будет жить здесь, знаешь, когда будет учиться бизнесу у дяди Уилли. Джинкс сама удивилась тому, как просто из ее уст прозвучало имя Райля. - Твоей матери будет трудно, если здесь будут жить еще два человека. О, Эрик, давай просто пошлем маме телеграмму и попросим у нее разрешения на мою поездку в Сан-Франциско!
- Но ведь раньше или позже ты все равно увидишь его.
- Я знаю. Но я хочу поехать с тобой.
- И я хочу, чтоб ты поехала. - Он осторожно коснулся ее щеки.
- Если б только у меня было побольше времени, я заставил бы тебя позабыть того парня, кем бы он ни был. Если б только побольше времени... - Неожиданно он поставил ее на ноги и прижал к себе. - Ах, ты прекрасна. Я забываю о том, что ты все еще ребенок. Черт побери, Рыжая, от тебя у меня по жилам струится не кровь, а огонь. - И он закрыл ее рот своим.
Поцелуй его был совсем непохожим на поцелуй Райля, и все же тело ее отозвалось на него, и, когда он высвободил ее из своих объятий, она закачалась. Наконец Джинкс пришла в себя:
- Кузен Эрик, ты не джентльмен, ты знаешь об этом?
Он усмехнулся:
- Вокруг тебя хватает джентльменов, Рыжая. Что тебе больше всего нужно, так это чтобы кто-нибудь показал тебе наконец, что такое настоящая жизнь.
Сдержанность оставила ее, и она прижалась к нему, воспоминания о той ночи затопили ее.
- Ты опоздал, - прошептала она, уткнувшись ему в грудь.
Эрик отодвинул ее и посмотрел на нее проникновенным взглядом:
- Сомневаюсь, дорогая. Очень сомневаюсь в этом.
***
Телеграмма Эрика была длинной, подробной и ужасно убедительной: "Из Уилли получится великолепная дуэнья, - писал он. - А Джинкс вернется через две недели".
- Ты будешь там и проводишь меня в море, - прошептал он, подписавшись под телеграммой. Глаза его так и буравили Джинкс. - Если б только ты была на пару лет старше, клянусь, я бы взял тебя с собой.
Сердце ее подпрыгнуло. Что, если.., правда? Неужели он и вправду взял бы ее с собой?
Если она поедет с ним, ей не придется встречаться в субботу с Райлем, но если она уплывет с Эриком на "Тихоокеанской колдунье", то ей вообще не придется видеться с Райлем - и долго. Она умрет, если не увидит его, и все же никогда больше не должна она его видеть!
Уплыть с Эриком - это все бы решило.
- Ты ведь хотела бы уплыть на "Колдунье", правда?
Он подмигнул ей, когда она отдавала телеграмму, и громко сказал служащему:
- Пошли это прямо сейчас, Абнер. И принеси ответ сразу же, как только он будет. - Он взял Джинкс за руку.
На улице Эрик затащил ее под навес и посмотрел прямо ей в глаза:
- Сколько тебе лет, Рыжая?
- Шестнадцать. - Она почти не соврала ему.
- Ты поехала бы со мной, если б была старше?
Сердце ее сжалось:
- Ты спрашиваешь меня, вышла бы я за тебя замуж, если б была старше? Он рассмеялся:
- Я не из тех, кто женится, не хочу, чтоб у тебя были какие-то иллюзии на этот счет. Я спрашиваю тебя о том, уплыла бы ты со мной на "Колдунье", если б была старше, - хотела бы ты быть со мной, чувствовать на своем лице дыхание океана, ветер и меня - в своей постели.
- Не знаю, поехала бы я с тобой, если бы была старше, - ответила она. Сердце ее сильно забилось. - Но я поеду с тобой сейчас, если ты попросишь меня об этом.
В глазах Эрика сверкнула молния. Джинкс в замешательстве отступила.
- Если ты поедешь со мной, то будешь в глазах света погибшей женщиной, ты ведь знаешь это, правда? Ни один приличный мужчина никогда уже не женится на тебе.
Она горько рассмеялась:
- Ни один приличный мужчина и сейчас не женился бы на мне, если б знал.
Что-то промелькнуло в его глазах, но он быстро отвернулся и посмотрел на берег залива, туда, где разгружались подводы с лесом. Внизу, в крошечной бухте, болталась "Лесная нимфа", сильные волны раскачивали ее. Джинкс едва удерживала юбку, колышущуюся под свежим ветром Тихого океана, и смотрела на чаек, снующих над побережьем. На маленьком песчаном пляжике искала чем бы поживиться одинокая цапля. Сердце Джинкс защемило.
- Так ты возьмешь меня с собой, Эрик? Я знаю, что по сравнению с тобой я все еще ребенок, но я не.., ну, я не.., так уж невинна.
Глаза Эрика теперь были прикрыты.
- Твой отец закует меня в кандалы в первом же порту.
Она пожала плечами:
- Ты можешь сказать ему, что мы женаты. А потом, когда устанешь от меня, скажешь, что я просто сбежала, как говорит Карр о первой жене Уилли. Она тоже сбежала с морским капитаном.
- Ах ты маленькая дурочка, ты понимаешь, что говоришь? Ты предлагаешь мне загубить всю твою жизнь. - И он встряхнул ее - грубо и зло. - Кем бы ни был этот мальчишка, он не стоит этого! - Он уронил руки:
- Ах, забудь то, что я сказал тебе! Выбрось это из головы! Мой Бог! И о чем я только думал!
Эрик резко повернулся и пошел через двор, усыпанный листьями. Джинкс смотрела ему вслед, а в зеленых ее глазах была тоска. Теперь она твердо решила, что будет на борту "Тихоокеанской колдуньи", когда та отплывет от берегов Сан-Франциско. Ведь Эрик хочет, чтобы она была там, так же сильно, как и она сама, пусть по другой причине, но это ровным счетом ничего не значит. Она помнила, как Эрик целовал ее волосы, лицо, рот, и прекрасно понимала, что если сможет попасть с ним во Фриско, то сможет уплыть с ним 17 сентября.
***
Через пять часов пришел ответ от матери. По мере того как Джинкс читала его, в ней нарастало волнение от того, что весь мир рушился для нее. Если она уедет с Эриком, мосты будут для нее сожжены. Возможно, она никогда больше не увидит мать с отцом, не увидит Хэрроугейта. И, о Господи, никогда не увидит Райля!
С другого конца комнаты Эрик смотрел, как она читает телеграмму. Она медленно подняла на него глаза. И улыбнулась.
РАЙЛЬ
13 сентября 1886
И вот наступила суббота - день, когда Райль должен был ехать в Миллтаун, чтобы начать учебу, - день, когда он увидит Джинкс. Он нащупал у себя в кармане маленькую коробочку. Внутри нее в гнездышке из ваты лежали сережки, сделанные из орегонского нефрита, - подарок для его возлюбленной. Эти кусочки жада он нашел в русле Гремучей реки еще два года назад. Он хотел подарить их ей, но не осмеливался. В последние два месяца он работал над ними постоянно, изготавливая для них оправу из серебра. Мысленно он видел серьги на Джинкс, видел, как они раскачиваются и сверкают в ее ушах, видел в них отражение ее смеющихся зеленых глаз. Нефрит был таким живым камнем, и серьги из него очень подошли бы смелой и стремительной Джинкс. Райль ждал-недождался, когда сможет подарить их ей. Он не знал, что случилось с ней в тот последний день, но что бы там ни было, Джинкс никогда долго не сердилась на него.
Они сидели в лодке и плыли по течению к Миллтауну, и тут Митч сказал то, что заставило Райля вскочить.
- Надеюсь, Джинкс нравится во Фриско, - сказал он. - По крайней мере она, вероятно, справилась со своими проблемами.
Джо улыбнулась.
- Я же говорила тебе, что она нуждается только в смене обстановки. Наконец Райль обрел голос:
- А что Джинкс делает в Сан-Франциско?
- А разве мама не говорила тебе? Она поехала туда с Эриком и Уилли, чтобы посмотреть на новый немецкий парусник.