"Вот с этого все и началось", - подумал Митч. А потом все пошло круче и круче. Во-первых, эта глупая горничная, Сюзанн, забеременела, и Митчу пришлось отправить ее на аборт. И то была уже третья девушка, которую Карр вверг в беду, по крайней мере третья, о которой он знал. Может быть, были и еще. Он был прав в том, что отправил Карра на лесозаготовки. Это, и только это могло заставить мальчика измениться. Учитывая, что он был все таким же карликом, работал он удивительно хорошо. Митч подумал, что это неплохо, что он не исключил Карра из своего завещания, как обещал.
Но исправление Карра было единственным положительным моментом в их жизни.
Единственным ярким пятном за весь год было признание Райля в любви к Джинкс. Но не успел Митч насладиться открывающейся возможностью того, что Райль станет настоящим членом семьи Хэрроу, как эта идиотка Джинкс взяла и сбежала с Эриком Магилликутти, да еще и забеременела.
Первой реакцией Митча после побега Джинкс было послать за ними корабль, арестовать Эрика в Гонолулу и привезти Джинкс домой. Но Джо не одобрила этого.
- Ей ведь будет шестнадцать в следующем месяце, - сказала Джо. Достаточно взрослая, чтобы иметь свое собственное суждение. Если она отдала свое сердце Эрику, она имеет на это право. Нет никакого смысла идти наперекор сердцу женщины, Митч, тебе следовало бы знать об этом.
Митч думал даже, что Джо была рада тому, как все получилось. Но вскоре он заметил перемену в ней и понял, что она совсем не обрадована.
Она с детства мечтала о том, что будет лечить людей. И если уж потеряла к этому интерес, значит, ее действительно глубоко ранило что-то.
Он попытался заговорить с ней об этом - ведь они могли всегда говорить о чем угодно. Но она выстроила между ними стену, преодолеть которую Митч был не в состоянии.
Райль тоже ушел в себя и целиком погрузился в дела, которыми занимался столь интенсивно, что времени на обдумывание своей сердечной боли у него практически не оставалось.
Митч от всей души хотел помочь ему, облегчить каким-то образом его боль, но ничего не мог сделать, кроме того как надеяться на чудо, что Джинкс вернется домой к все еще ожидавшему ее Райлю.
Но на Рождество их настиг последний удар - то, что Джинкс ждет ребенка от этого легковесного Магилликутти, - и, вероятно, даже не будучи за ним замужем.
А теперь вот Райль убежал, и куда - Бог знает.
Митч надеялся на то, что Джинкс хватит благоразумия, чтобы заставить Эрика жениться на себе, как она написала им в первом письме, но он все же сомневался в этом. Эрик был любителем женщин, и в каждом порту его ждала девушка. Джинкс ни словом не обмолвилась о замужестве во втором письме - написала только о том, что ждет ребенка и надеется на то, что дома все в порядке. Она писала о том, что скучает по Хэрроугейту, по всем им.
Самой большой ошибкой Джинкс было то, что она сначала делала что-нибудь, а потом думала о последствиях. В этом она не походила на свою мать, которая сначала обдумывала все до мелочей, но если уж принимала решение, то никогда его не меняла.
Митч зажег сигару, но забыл закурить, поэтому вскоре она погасла. Нет, он может поклясться в том, что они не женаты. Он уставился невидящим взором на потухшую сигару и на свежие цветы, которые Джо поставила ему на стол сегодня утром.
И куда исчез Райль? Он сложил вещи, оседлал Сонни и уехал на следующий день после того, как пришло письмо от Джинкс. Без денег и только с одним чемоданом. Он оставил даже сотни набросков и картин, которые писал с Джинкс.
В записке, которую он оставил под чернильницей Митча, говорилось:
"Спасибо за все. Возможно, потом, когда я все обдумаю, напишу подробнее.
Не думайте, что я не люблю Вас - это совсем не так.
И я не неблагодарен Вам - потому что я очень хорошо сознаю, чем обязан. Хотел бы я иметь возможность отплатить Вам за все, что Вы сделали для меня, отнюдь не своим побегом. Вы можете подумать, что я струсил, сэр, и мне очень жаль.
Но мне просто необходимо некоторое пространство для дыхания. И время для того, чтоб я мог решить, что же мне делать со своей жизнью".
Митч достал платок, промокнул им лицо и высморкал нос. Двое его самых любимых детей покинули отцовский дом. Да, двое, потому что, несмотря на то, что в жилах Райля и не текла кровь Митча, он был его сыном даже в большей степени, чем другие мальчики.
Как ужасно, что Джинкс и Райль разлучились! Если когда-либо два человека и были созданы друг для друга, то это были Райль и Джинкс. Внешне оба были как бы произведениями искусства. Джинкс - красивая, очень женственная, полногрудая и крутобедрая, с тонкой талией и длинными стройными ногами - была женщиной, которую любой мужчина был бы рад заманить в свою постель и в то же время был бы горд иметь в качестве жены. И Райль - высокий, мускулистый, гибкий и красивый. Спокойный и сильный. Умеющий верить и глубоко чувствовать.
И вот Джинкс бежит на этом чертовом паруснике куда-то в южные моря и ждет ребенка от другого мужчины!
Вся семья страдает из-за своевольной девчонки и сверхосторожного мальчика.
Джо никогда бы так не поступила. Митч очень хотел бы иметь возможность поговорить с ней об этом. Он хотел бы рассказать ей о том, как Райль относится к Джинкс. Когда пришло письмо, в котором Джинкс сообщала о том, что ждет ребенка, последние силы, казалось, покинули Джо. Она отгородилась от Митча, отгородилась от целого мира стеной, которая теперь стала поистине неприступной.
Всего лишь несколько месяцев назад все они были одной семьей. Теперь они с Джо и с Эдит бесцельно бродили по осиротевшему Хэрроугейту. Джо больше не занималась врачебной практикой и даже не ходила на вызовы по домам.
Может быть, ему следует привезти домой Карра и Кифа. "Но это несправедливо - выталкивать Кифа из школы посреди года, ведь так? Наплевать, - решил Митч. Когда Киф приедет домой в июне, я поговорю с ним и спрошу, как он смотрит на то, чтобы остаться дома и заниматься с домашним учителем".
После того как исчез Райль, Митч постарался с головой окунуться в работу, чтобы не думать о своем одиночестве и не ощущать сердечной боли. Он снова расширил свое дело. Его "Тихоокеанская колдунья", "Тихоокеанская красотка", "Тихоокеанская принцесса" и "Тихоокеанская леди" - все парусные суда бороздили теперь южные моря, совершали рейсы в Австралию, на Гавайи и в Южную Америку. Другие фирмы старались перейти на пароходы, чтоб сэкономить несколько дней на времени в пути, но он не считал необходимым это делать. Парусники могли плавать по тем же маршрутам, что и пароходы, но в них не было паровых котлов, которые неожиданно могли выйти из строя, и труб, подчас ломающихся в шторм. Путешествия на парусных судах были дешевле, ведь уголь и дрова для пароходов - дорогие, а ветер - бесплатный. Пускай другие гоняются за скоростью, думал он. А он будет только посмеиваться.
Несколько лет назад он владел одиннадцатью заводами, расположенными по побережью от Санта-Круза до Пуже-Саунда, плюс к тому семнадцатью плоскодонными парусными и паровыми шхунами, которые использовались в заливах, подобных миллтаунскому. С появлением железных дорог Митч начал перемещать и модернизировать свои заводы.
Имя Хэрроу больше не украшало все его владения, как это было раньше, с некоторых пор Митч озаботился рекламой своего бизнеса. Его пароходы бороздили океан под именем "Тихоокеанский страж".
Карру так хорошо удавалось строительство новой железнодорожной ветки в Кэмптен, что Митч начал всерьез подумывать о том, чтобы сделать его своим преемником в бизнесе. Он решил, что, когда строительство ветки будет завершено, он вплотную займется Карром.
Мальчик сумел реабилитировать себя. Он заслуживал этого. Митч не стал упоминать о том, что скоро отойдет от дел, но все же сказал как-то Карру:
- Ведь я не лишил тебя наследства, как угрожал, знаешь.