- Понятно. Ты захватил власть и намерен использовать ее.
Ведь Эрик предостерегал ее: Джинкс заставила себя успокоиться.
- Хорошо, Карр. Если ты хочешь играть в эту игру, то, конечно же, поймешь, почему я решила использовать мои права.
Он поднял брови.
- Я и не знал, что у тебя есть какие-то права, если только ты не передумала и не решила продать мне свои акции.
- Ничуть. Но согласно отцовскому завещанию мы с дочерью имеем право пожизненного проживания в Хэрроугейте. Ведь так написано в завещании, да, Карр?
Воздух вокруг них, казалось, сгустился от ненависти, которую они испытывали друг к Другу.
- Ты не сделаешь этого. - Глаза его сузились. - Ты не оставишь Магилликутти.
Ноздри Джинкс раздулись, и она сказала повышенным тоном:
- Если хоть один из наших кораблей - слышишь? Хоть один из них - снова повезет гуано, я вернусь в Хэрроугейт так быстро, что ты и головы не успеешь повернуть.
- А если я брошу торговлю удобрениями, то ты будешь держаться подальше от Хэрроугейта?
- Пока да. Но не думай, что я дам тебе опрометчивое обещание и на будущее, Карр. Пока я не появлюсь там. Но возможность моего проживания там всегда будет висеть над твоей головой. Поверь мне, я не откажусь от этого оружия.
Когда дверь за ним закрылась, ее затрясло от гнева.
В тот вечер с "Колдуньи" пришел Эрик и занял комнату, примыкающую к ее. Они от души посмеялись над поражением Карра и отпраздновали свою победу в элегантно обставленной комнате Эрика. Потом они занимались любовью, лежа на шелковых простынях под теплым светом янтарной лампы.
Джинкс предвкушала еще несколько таких же вечеров, пока "Колдунью" моют и делают пригодной для проживания, но на следующее утро Эрик сказал ей, что едет на неделю домой.
- Поедем со мной, Рыжая. Мама очень обрадуется тебе, и она умирает от желания увидеть Эли.
Он уже несколько раз делал ей подобные предложения.
- Ты плохо спишь, Рыжая, - говорил он. - Наверное, тебе надо поехать ненадолго домой.
За последние пятнадцать месяцев этот вопрос возникал уже несколько раз. В первый раз Джинкс сказала, что Элисон еще слишком мала.
- Мама сразу поймет, что она не от тебя. Но в последние пятьмесяцев, с тех пор как пришло письмо от Карра, сообщающее о гибели родителей, Джинкс решительно отклоняла предложения Эрика поехать домой.
- Зачем мне ехать в Орегон? - спрашивала она его. - Меня с ним больше ничего не связывает.
Но на этот раз он был настойчив.
- Поедем со мной в Миллтаун, Рыжая. Мама хочет посмотреть на ребенка. Ведь она думает, что Эли - ее внучка.
- Тогда лучше будет, если ты скажешь ей правду! Не говори ей, чей в действительности Эли ребенок, но дай матери понять, что у нее нет внучки!
- Джинкс, но так нельзя. Все думают, что мы женаты и что Эли - мой ребенок.
- Ну мы ведь не женаты и она - не твоя. И теперь, когда мама и отец.., ну, больше не к чему притворяться.
- Так ты поэтому зарегистрировалась как мисс Хэрроу? Ты хочешь, чтобы все знали, что Элисон - незаконнорожденная?
- Нет. Я хочу только, чтобы ты все объяснил тете Эйлин. Эли не ее внучка, и несправедливо и дальше держать ее в неведении.
- Джинкс...
- Нет! Элисон только моя, и ничья больше! И я не хочу возвращаться в Орегон.
Эрик уехал в Миллтаун в среду утром. Как только они поцеловались на прощание, Джинкс оделась, поручила Элисон заботам няни и вышла на свет Божий. "Не о чем беспокоиться, - утешала она себя. - Ведь мама же жила одна с четырнадцати лет!" Но Джинкс тем не менее нервничала.
В отцовском банке ее приняли с преувеличенным почтением и обилием белозубых улыбок. Она подумала: встречали бы они ее так же, если бы знали, что она живет в грехе с одним мужчиной и родила незаконного ребенка от другого своего собственного брата?
- Я не очень-то понимаю в делах, мистер Броктон, - сказала она банкиру.
- Тогда позвольте нам помочь вам, чем мы сможем. И позвольте сказать вам, что мы счастливы видеть вас снова, мадам. Я хорошо помню, как вы приходили к нам с отцом, упокой, Господи, его душу.
- Да, спасибо, мистер Броктон. Насколько я знаю, на мое имя был открыт счет, и я хочу узнать, как скоро я могу получать с него деньги.
- В магазинах будут рады открыть вам кредит, миссис Магилликутти. Глаза ее засияли.
- Я сохраняю имя своего отца, - жестко сказала она.
Он, по-видимому, удивился этому.
- Миссис.., мисс - мисс Хэрроу?
- Да, именно так. Поэтому, пожалуйста, сделайте необходимые изменения сейчас же. - Она улыбнулась ослепительной и фальшивой улыбкой. - Ну, а теперь - как мне можно расходовать деньги, не имея при себе большого количества наличных? - Она чувствовала себя такой серой, понятия не имея о деловом мире.
Но напрасно она тревожилась. Как часто говорил отец, с деньгами все возможно.
Лицо Броктона засияло, как медный шар. - Позвольте, я объясню вам, как пользоваться чеками, миссис - извините, мисс Хэрроу Джинкс провела три восхитительных дня, покупая рождественские подарки и одежду. Она удивилась, как весело и приятно это - покупать. Как она презирала Эдит за ее любовь к красивым вещам! Бедная Эдит. Она знала так мало удовольствий в жизни.
Как это прекрасно - иметь неограниченное количество денег на расходы! Целых три дня Джинкс кутила, познав для себя совершенно новое удовольствие!
На четвертый день она открыла утреннюю газету, посмотрела на дату, и радостное настроение покинуло ее.
Десятое декабря - день рождения Райля. На какое-то время комната отеля перестала для нее существовать. Она видела озеро, яркое и блестящее от солнечного света, а над ним - Хэрроугейт. За своей спиной Джинкс почти ощущала холодок, идущий от кирпичей дома. Рядом с собой она мысленно видела Райля, склонившегося над рисунком, видела, как он быстрыми движениями кисти схватывает черты ее лица и красоту бегущих облаков, от которой ей хотелось плакать. Она слышала песню дрозда, доносящуюся из сада, чувствовала запах зреющих персиков.., и руки Райля...
"Воспоминания навсегда останутся со мной", - подумала Джинкс.
И мама ошибалась в том, что у нас будет неполноценный ребенок. Элисон не могла бы быть совершеннее. Сначала Джинкс волновалась, что в ней может быть какой-то дефект, который сейчас просто не виден, который проявится позже. Но с каждым днем она все больше и больше убеждалась, что у Элисон совершенно нет недостатков.
Мама была не права. Если бы никто не знал, что они с Райлем брат и сестра, они могли бы пожениться. Они могли бы пожениться и быть вместе - и иметь красивую малышку-дочь, и в будущем еще красивых детей. Мысль о том, что они с Райлем действительно могли бы быть вместе, свербила ее. Она пыталась думать о других вещах, но эта мысль постоянно возвращалась к ней.
Теперь, когда мамы и отца нет, никто не знал о том, что Райль ей брат наполовину. Они могут быть вместе. Никто не знал об этом. Даже Райль не знал. "Никто, кроме меня", - думала она. Мысль эта стала неотъемлемой ее частью и постепенно проникла даже в ее сны.
В ночь с понедельника на вторник она очень плохо спала и проснулась с головной болью и твердой решимостью найти Райля. Она не могла спросить Карра адрес Райля, не могла доставить ему такое удовольствие. Она сама должна найти Райля.
Часом позже, одетая так, что ее почти невозможно было узнать, Джинкс шла по темному коридору, останавливаясь для того, чтоб прочитать таблички на дверях.
Наконец она нашла ту, что искала: "Джо Циннамон - частные расследования". Она повернула ручку. Офис был на редкость грязный, мебели в нем было совсем немного: письменный стол, два кресла и шкаф. Маленький человечек с большой сигарой оторвался от бумаг:
- Да, мадам? - Он двинулся к ней, показывая на кожаное кресло:
- Чем могу служить?
- Вы можете установить местонахождение пропавшего человека?
- Именно это - моя специальность. - При разговоре он странно подпрыгивал на носках.