— Правда? — спросила мама. — Наверное, это доброе предзнаменование.
— Думаю, это был сарказм, — сказал ей папа.
— Я сохраняю позитивный настрой, — произнесла она. — Отрицание — безопасно.
— Что ж, — обратился я к Моргану, — сначала я хотел напиться, но кое-кто мне не позволил. — Я взглянул на родителей. И на Тигги. И Гэри. — Вы же знаете, что алкоголь залог моего хорошего настроения.
— Волшебник Паста Лицо, — напомнил мне Тигги.
— Это было всего лишь раз. И мы с Бетти подружились.
— Ты назвал её сексуальной бабулей, — напомнил Гэри.
— В свою защиту скажу, что я выпил много вина.
— И ты называешь это «хорошим настроением»? — спросил меня Рэндалл. — Тисканье с пожилыми дамами?
«Тисканье», — пробормотал я Гэри, он лишь пожал плечами.
— Возможно, стоит задуматься о перевоспитании твоего молодого ученика, — предложил Рэндалл Моргану.
— Прошу, не бей! — выкрикнул я, отпрянув от него. — Я заработаю деньги к концу недели. Обещаю, Рэндалл. Я же твоя лучшая девочка.
— Боюсь, уже слишком поздно, — сказал Морган Рэндаллу. — Беги. Спасайся.
— Сэм, — снова попытался Рэндалл, — я знаю, что сегодня будет трудно…
Я фыркнул.
— Я в порядке.
Все на меня уставились.
— Что?
— Сэм, — начала мама. — Это нормально не быть в порядке.
— Приятно слышать. Но я в порядке. Вы ведёте себя так, будто я сломаюсь или сделаю что-то глупое, например, сорву церемонию, когда дойдёт до пусть выскажется сейчас или вечно хранит молчание.
— Ну-у, — протянул Гэри.
— Я не буду. Даже не собирался!
Они выглядели слегка виноватыми. Меня охватило очень плохое предчувствие.
— И никто ничего не скажет.
— Ага, — сказал Гэри. — Хорошо. Конечно же. Как скажешь, котёнок. — Он захлопал ресницами, и я уже почти готов был пасть от его чар, когда понял, что Гэри пытается меня отвлечь.
— Подлый искуситель, — зашипел я. — Как ты смеешь соблазнять меня силой своей красоты! Меня не обхитрить!
Гэри нахохлился.
— Вы слышали? Сэм сказал, что у меня есть силы. Красоты.
— Никто ничего не скажет, — предупредил я, убедившись, что посмотрел на каждого по очереди. — Мы не будем портить чью-то свадьбу только потому, что Райан должен жениться на мне, так как очевидно же, я намного круче; у меня хорошие зубы, потрясающие скулы и жизнерадостный, блять, характер.
— Он сейчас не очень жизнерадостный, — шепнул Гэри Тигги.
— Глупо, — сказал Тигги.
— Хорошо сказано, — ответил Гэри. — Он и правда глупый.
— Тебе повезти, что ты красавчик, — сказал Тигги, зарываясь лицом в нелепую гриву Гэри. — Чувствовать как пузырьки в носу.
— Слушайте все, — огрызнулся я. — Держите рот на замке! Никаких разговоров. Ну, кроме Моргана, потому что он, вроде, должен говорить. И Рэндалла, поскольку он будет вести церемонию. Они могут говорить. Остальные молчат.
— Я буду говорить, если захочу, — возразил папа, выглядя как непослушный ребёнок.
— Я серьёзно, — настоял я.
— Дорогой, — прошептала мама. — Послушай. Он серьёзно. Это его серьёзное лицо.
— Впервые ты сделал такое лицо в три года, — вспомнил папа. — Так мы поняли, что ты серьёзно.
— Как в тот раз, когда ему было шесть; он пришёл домой, чтобы сказать, что всерьёз собирается поцеловать Дерека? — спросила мама.
— Или в тот раз, когда ему было почти восемь, и он сказал, что всерьёз подумывает открыть бизнес по продаже тостов и шляп, и спросил не хочу ли я вложиться? — продолжил папа.
— Или, когда ему было десять, и он сказал, что всерьёз расстроен, потому что мы не разрешили ему прыгнуть с крыши голышом, чтобы испытать крылья, сделанные из простыни; разве мы не видим, насколько он серьёзен?
— Ты был очень странным ребёнком, — прокомментировал Рэндалл.
— Это всё ваше воспитание, — парировал я, хмуро глядя на родителей.
— Спасибо, — поблагодарила мама, сияя.
— Не за что, — загордился папа.
— Вам повезло, что я вас люблю, — сказал я родителям. — Иначе бы приказал посадить вас в темницу за измену за рассказ о голом мне прыгающем с крыши.
— Какать в ведра — небольшая цена за возможность рассказать эту историю, — заверил меня папа. — Особенно, если можно рассказать, что ты спорил с нами голышом.
— Если будешь спорить голышом сейчас, — предложил Гэри, — держу пари, выиграешь много споров.
— Прошу, не спорь со мной голышом, — практически умолял Рэндалл. — Не знаю, сколько оголённой светлой кожи я смогу выдержать.