— Эти изменения как-то связаны с той чушью, которую нес твой брат: «Играй по правилам. Носитель Справедливости»? — Когда Призрак не ответил, Тэй решила поднажать, потому что тишина сводила ее с ума. — Кто такие Носители Справедливости?
— Моя бывшая работа. Я рос среди Юдициусов.
— А-а-а. Демоны Мести.
— Демоны Правосудия, — поправил док. — Демонов Мести может призвать любой — неважно, демон или человек — чтобы отомстить. Демоны Правосудия служат только другим демонам — Советам видов. И, в отличие от Демонов Мести, прежде чем что-либо предпринять, они обязаны рассмотреть жалобу со всех сторон.
Интересно. У демонов есть полиция.
— И что происходит после этого?
— Наказание зависит от тяжести преступления. Но если мы выясним, что подавший прошение о наказании говорил неправду, тот, кого он обвинял, сам решает, каким должно быть наказание для обидчика.
— Мы? Так ты все еще этим занимаешься?
— Нет. Так как я не Юдициус, мой дар Носителя Справедливости не был врожденным, его мне даровали до тех пор, пока я не стану на ноги.
— Тебе нравилось быть демоническим копом?
— Ты всегда такая болтливая?
Тэй пожала плечами, от чего зашуршала больничная рубашка.
— У тебя есть что-то еще, чем можно заняться? Ну, кроме управления автомобилем.
Последовала короткая пауза.
— Я ненавидел работу Носителя Справедливости. Но, так как я рос в доме Юдициусов, от меня ждали, что именно этим я и займусь. У моего вида есть врожденный дар к медицине, поэтому, как только я получил диплом врача, сразу же подал в отставку с должности Носителя.
— Твой брат говорил, что вы росли порознь. Сколько всего у тебя братьев?
— Всего? Живых или мертвых?
Н-да, странный вопрос.
— Хм… И тех, и других?
— Всего было сорок четыре. — От очередного резкого поворота Тэй накренилась в кожаном сидении. — Осталось двое. Я старший.
— Первенец?
— Нет, до меня от отца было рождено двадцать Семинусов, но только один смог пережить перерождение. Роуга убили два года назад. Слушай, ты заткнешься, если я заберу артефакт?
— В этом можешь быть уверен.
Призрак взял из рук девушки камень. Полуденный солнечный свет тут же ослепил ее не хуже, чем тьма до этого.
— Очевидно, солнечный свет для тебя не проблема.
— Да, у демонов моего вида нет фобии перед солнцем.
Ну, конечно же, это было бы признаком слабости, а уж чего-чего, но уязвимости в Хеллбое не было. Эти мускулы, квадратная челюсть, глаза… Все в нем излучало силу. Ум. Секс. Много секса. Напоминанием об этом была жаркая волна, прокатившаяся по телу Тэй.
— Ты что, включил обогрев? Здесь жарко как в печке, — проворчала девушка. Призрак улыбнулся, будто точно знал, по какой причине у нее поднялась температура.
Тэйла тяжело вздохнула и стала смотреть в окно, где люди наслаждались теплым весенним днем, сидели в уличных кафе, болтали друг с другом, даже не подозревая об ужасе, происходящем прямо у них под носом. Тэй не узнала ту часть города, по которой они ехали, но попыталась запомнить названия улиц. Эта чертова больница не может оставаться скрытой от глаз людей. От бдительного ока «Эгиды».
— Где ты живешь? — поинтересовался Призрак.
— Так я тебе и сказала.
— Упрямица. Ну, у тебя есть время передумать, пока мы едем.
— Едем куда?
— Одна из медсестер сегодня не пришла на работу. Надо ее проведать.
— Она человек?
— Вампир.
Тэй решила не озвучивать свою мысль, что кровососку уже давно могли кремировать Хранители.
Взглянув на Хеллбоя, девушка задумалась, будет ли убить его так же легко, как воткнуть кол в грудь вампира. Конечно, парень не выглядел слабаком, но у каждого демона есть уязвимое место. Может, у дока это татуировка? То, как рисунок обвивал его сильную, мускулистую руку… по всей длине до самого горла… Тэй вспомнила, как узоры переплетались, когда Призрак двигался в ней, так что можно было с уверенностью сказать — они были частью демона. Не чернильная татуировка, но продолжение его загорелой кожи. Самым уязвимым местом обычно была какая-то особенность, и Тэй собиралась выяснить, так ли это в случае с доком.
— Что означают твои символы? — Девушка не смогла удержаться и провела пальцами по четким линиям верхней части узора — причудливо изогнутым чешуйкам — на его горле.
С губ Призрака сорвался низкий горловой звук.