— А я что, похож на риэлтора для нежити? — Риз постучал еще раз и, ругнувшись, потянулся к дверной ручке, только чтобы обнаружить, что дверь заперта.
Он отступил на шаг и один мощным ударом вышиб дверь. Дверь разорвало, металл покорежился так сильно, будто кто-то взорвал бомбу. Это сколько ж должно быть силы, чтобы так сделать… Хорошо, что Тэй не рискнула накинуться на него без оружия. Она была готова в любой момент померяться с ним силой, но странные отключки и онемение тела случались в самое неподходящее время, поэтому рисковать Тэй собиралась только при своем явном преимуществе.
— Она будет в бешенстве, если окажется, что бедняжка просто прилегла вздремнуть.
Призрак фыркнул. Они вошли в тесную квартиру, являющуюся опровержением постулата, что все вампиры мрачные приверженцы готического стиля. Нет, все было еще хуже. Это место вышло из ночных кошмаров.
Смешение оттенков пурпура и желтизны резало глаз: от лилового ковра до канареечного мехового абажура. Даже стены были выкрашены в лимонный цвет. Иисусе, место было похоже на скотобойню в стиле Маппет-шоу. У медсестры, живущей здесь, явно поехала крыша. Уже только за это вопиющее отсутствие вкуса она была обязана умереть в муках.
Тэйла вошла, стараясь не наступить на омерзительный ковер.
— Она что? Освежевала Барни[7]?
Сексуальные губы Призрака дернулись в легкой полуулыбке, при этом по квартире он двигался со смертельной грацией. Тэйла наблюдала за ним, презирая себя за то, что так наслаждается видом его упругой задницы. Но и взгляд не отводила. До тех пор, пока не услышала донесшийся с кухни тихий удар. Она снова потянулась к стэнгу и раздраженно сжала кулак, вспомнив о потере. Ну и пусть. Без него она тоже опасна. А уж после заточения у демонов сам Бог велел надрать кому-нибудь задницу.
Скребущий шорох заставил ее кровь быстрее бежать по венам. Тэй пошла на звук, к двери, находящейся сразу за ярко-сиреневой кухней, сквозь которою доносились приглушенные стоны. Приготовившись к драке, Тэйла повернула ручку.
Дверь распахнулась, за ней оказался темный коридор, или даже туннель, по которому днем могли перемещаться создания ночи. Насколько хватало света, был виден кровавый след, тянущийся к двери, рядом с которой — прямо в ногах Тэй — лежала изуродованная голая женщина.
Медсестра-вампирша. Глупышка, носившая халат цвета фуксии.
Нэнси пыталась что-то сказать, ее губы двигались, но слова так и не смогли пробиться через булькающую кровь, вытекающую из разбитого рта. В животе — от лобка до грудины — зияла огромная дыра. Боже.
Тэй схватила запястья девушки — окровавленные культи без кистей — и затащила ее внутрь. Запах крови вампирши — резкий, металлический — въелся в нос и горло Тэйлы, вызывая тошноту.
— Хеллбой!
Нэнси, всхлипнув, свернулась клубком. Сердце Тэй уже давно огрубело, но при виде страданий несчастной вампирши сковавшая его броня дала трещину. Кто способен сотворить такое, пусть даже и с нежитью? У кого поднялась рука разобрать беднягу на органы, а потом еще и ампутировать кисти рук? А ее зубы… вампирские клыки были вырваны.
В кухню ворвался Призрак. Он внезапно застыл, будто не мог поверить собственным глазам. Секунду спустя выражение его лица стало диким, именно таким, какое должно быть у воплощения зла, каким его представляла Тэй. Смерть, боль, ярость. Из-за человеческого фасада выступил настоящий демон.
— Отвали от нее.
Тэйла ощетинилась на этот командный рык, но поняла его — она враг, пусть даже Нэнси пострадала не от ее рук.
Риз склонился над вампиршей и заговорил на каком-то незнакомом — но все равно понятном — Тэйле языке. Настойчивые, гортанные звуки прямо из Словаря Демонических Проклятий. Нэнси застонала, когда Призрак ее поднял и понес в гостиную, где осторожно положил на шкуру Барни.
— Эй, Нэнси, — заговорил он снова, теперь уже успокаивающим голосом, которым разговаривал с Тэй, когда та первый раз очнулась в больнице. Восхищение его талантом и верностью долгу заставило Тэйлу подойти ближе. Девушка увидела, как Риз взял лицо вампирши в ладони, чтобы бедняжка не ударилась головой. — Это Призрак. Теперь ты в безопасности.
Тэйла думала, что давным-давно потеряла способность сочувствовать монстрам, на которых охотилась, но это… его нежная забота разрушила все защитные барьеры. Чувствуя себя странно от переполнявших ее эмоций, не успев как-то их осознать, она увидела, как губы Нэнси снова зашевелились. Призрак склонился ухом ко рту бедняжки.
Чем дольше он слушал, тем сильнее напрягались мышцы на его спине.