Отсюда возникает это всеобъемлющее нежелание смотреть на все, как на целое, как на то, что есть, просто есть в настоящий момент. Мы склонны отворачиваться, отводить взгляд, отвлекать сознание от того, что есть, избегать настоящего во всех его формах. И поскольку мы отворачиваемся, мы склонны отодвигаться от него. Этим тонким сопротивлением, этим взглядом-движением в сторону мы как бы предотвращаем сознание единения; мы как бы "теряем" свою истинную природу.
"Потеряв" сознание единения, мы низвергаемся в мир границ, пространства, времени, страдания и смерти. Однако в нашем пути через этот мир границ и сражений нами движет в основе своей одно: желание вновь вернуть сознание единения, вновь открыть эту без-граничную территорию. Все наши вожделения, нужды, намерения и желания служат в конечном счете "заменителями удовольствия" сознания единения, – но заменителями, удовлетворительными лишь наполовину и, следовательно, наполовину неудовлетворительными.
Итак, хотя единственное, к чему человек по большому счету стремится, – это сознание единения, единственное, в чем он неизменно постоянен, – это в сопротивлении сознанию единения. Мы все время ищем сознание единения, но путем, который все время уводит нас от него: чтобы найти сознание единения, мы отодвигаемся от настоящего. Нам кажется, что это настоящее в чем-то не совсем верно, не совсем то, и поэтому мы не покоимся в этом настоящем и только в нем, но начинаем отодвигаться от него навстречу тому, что, как нам кажется, будет новым, лучшим настоящим. Иными словами, мы начинаем прыгать по волнам. Мы начинаем двигаться в пространстве и во времени, чтобы найти истинную волну, волну, которая в конце концов утолит нашу жажду, которая в конце концов даст нам "влажность". В поисках влажности на следующей волне переживания, мы все время теряем влажность наличной волны. Вечно искать значит вечно терять ее.
Проблема состоит в следующем: чтобы сопротивляться наличной волне переживания, вам нужно отделить себя от нее. Отодвигание от наличного переживания предполагает, что вы и наличное переживание – две разные вещи.
Постоянно пытаясь отодвинуться от сейчас, вы постоянно подкрепляете иллюзию того, что вы вне сейчас. Благодаря попыткам отодвинуться от наличного мира, создается впечатление, что вы отделены от этого мира. Именно так мы проводим исходную границу между нашим "я", с одной стороны, и нашим миром, с другой. Вот почему мы говорили ранее, что восприятие "внешнего" объективного мира есть сопротивление наличному переживанию и, таким образом, отделение от него.
Отодвигаться от сейчас значит отделять себя от сознания единения, и тем самым давать начало эволюции спектра сознания. Таинственная "первопричина", о которой мы говорили в шестой главе, есть не что иное, как это отодвигание, воплощенное в исходной границе. Вот почему мы говорили, что исходная граница, эта вечно активная первопричина, есть то, что мы делаем в данный момент. Мы просто делаем взгляд-движение в сторону. В этот самый момент, когда мы сопротивляемся единому миру наличного переживания, мы неизбежно разделяем этот мир. Мы разделяем его на внутреннее переживание, которое воспринимаем как зрящего, переживающего и действующего, и внешнее переживание, которое воспринимаем как зримое, переживаемое и делаемое. Наш мир расколот надвое, и граница, иллюзорная граница, пролегает между "мною", переживающим, и "тем", переживаемым. Эволюция спектра сознания началась; с ней началась и война противоположностей.
Наш мир расколот и другим фундаментальным образом. Постоянное ото-движение от всеобъемлющего настоящего предполагает наличие будущего как пункта назначения этого движения. Мы движемся от настоящего, потому что рисуем в своем воображении другое время, к которому можно двигаться. Таким образом, наше "движение от" есть не что иное, как движение во времени, – фактически, тем самым мы создаем время. Ибо двигаясь (точнее, пытаясь двигаться) от вневременного наличного переживания, мы порождаем иллюзию того, что переживание также движется мимо нас. Своим сопротивлением вечному и всеобъемлющему настоящему мы сводим его к преходящему настоящему. Переживания теперь как бы проходят мимо нас одно за другим в линейной последовательности, – но только потому, что мы проносимся мимо них в своем бегстве от настоящего. (Это, как мы видели ранее, страх смерти, страх не иметь будущего, страх, что отодвинуться не выйдет).