– Маркус… Садись. Присядь, – она попыталась, чтобы её голос звучал успокаивающе, но поняла, что её саму трясёт от пережитого стресса.
– У тебя рука дрожит, – мужчина смотрел перед собой, в пространство, и Иру это очень сбивало. В отличие от неё, он сидел, точно камень.
Женщина торопливо убрала руку с его предплечья. Она закрыла лицо ладонями, ощущая ими слёзы облегчения. Сейчас она радовалась, что Маркус ничего не видит.
– Ира. Это полнейший бред. Как я могу такое допустить? Я же её отец. И Карлос не посмел бы что-то с ней сделать. Он не стал бы ставить ей какие-то условия.
– Извини. Сколько она тебе должна? Я отдам тебе.
– Перестань. Это ерунда.
– Это не ерунда. Зачем ты ей дал денег вообще? Почему она не попросила у меня?
– Не хотела, чтобы ты волновалась… На старой работе её стал домогаться начальник. Она не знала, что с этим делать и поделилась со мной. Честное слово, когда она рассказала мне это, если бы этот ублюдок стоял рядом, я свернул бы ему шею, – так хмуро сказал Маркус, что Ира поняла: так и было бы. – Я сказал ей, что хватит работать на кого-то, что нужно открыть свое дело. Подсказал, к кому обратиться. Самое сложное здесь – связи, а не деньги, Ира. Открыть своё легальное дело просто, а чтобы его не закрыли оттого, что оно очень прибыльное… Мне не нужны эти деньги. Не это главное, а чтобы Алекс чувствовала себя комфортно.
Егор понял, что без него разговор действительно идет лучше, недовольно выдохнул через нос, но пошёл к машине, оставленной на трассе.
– Она могла просто уволиться. Или сказать Егору, он бы разобрался.
– Она хотела именно в эту фирму. Мне пришлось предложить ей что-то лучшее, чтобы она плюнула в рожу своему начальнику и ушла.
– «Не хотела, чтобы я волновалась»… – пробормотала она так, будто вот-вот упадёт в обморок.
– Перестань. Всё в порядке, – Маркус со второй попытки нашел её руку. Разжал и случайно нащупал на одном из пальцев гладкое кольцо. Ира торопливо выдернула свою руку и сцепила пальцы в замок перед своим подбородком.
– С чего вообще такая забота? Вы с ней знакомы до этого сколько были, сутки? И ты сразу стал ей помогать. Я не понимаю.
– Долго объяснять. Может, в другой раз, – негромко сказал он.
– Другой раз может быть нескоро. Я не могу покидать Россию без сопровождения. И хорошо, если со мной сможет поехать Егор, другие сопровождающие могут не позволить приблизиться к тебе. Или будут стоять и слушать, – настаивала женщина.
Маркус какое-то время молчал.
– Хорошо… Только не говори… ему, – решил он.
Ира на секунду обернулась на растительность, за которой недавно скрылся Егор.
– Ладно.
Маркус громко позвал кого-то. Из дома вышла пухлая немолодая женщина и остановилась рядом, внимательно слушая.
– Клэр, принеси мне то, что я показывал как-то Алекс. Помнишь? Ты ездила в Нью-Йоркский архив за этим.
– Я поняла, сэр. Сейчас.
Служанка исчезла. Через несколько минут она пришла с небольшой записной книжкой в руках и передала мужчине. Тот передал Ире.
– Там фотография. Достань её.
Между страницами действительно нашлась черно-белая фотография, которая сразу привлекла её внимание.
– Это Алекс… Погоди, у неё уши не там проколоты. Это Алекс и не она, как такое возможно? Взгляд совсем другой. Блин, что это? Какая-то фотосессия с закосом под старый стиль?
– Фотографии больше шестидесяти лет. Это моя мать. Алекс на неё очень похожа. Как две капли воды.
– Действительно, – пробормотала Ира.
– Конечно, до нашей встречи я видел Алекс на фотографиях, но когда увидел вживую, с близкого расстояния… и когда узнал, что ей нужна помощь и что она одна не справится…
– А… Так ты её спасал тогда.
– Я спасал вас обеих. Она вела себя очень нагло, когда пришла ко мне. Но я её и пальцем не тронул. Она ничего не просила, узнала, что тебя у меня нет и хотела уйти. Я решил проводить её. А потом понял, что без моей помощи она не справится. Она чудесная, ты воспитала в ней то, что хотела. Но сначала сыграла внешность. Поэтому я пошёл за ней. Как приклеенный.
– Хм. – Ира положила на стол фотографию, продолжая на неё смотреть. У женщины был другой взгляд, чем у её конфликтной дочери – слишком слабый и нежный.
– Алекс была очень голодной, кто-то украл у неё деньги. Пока она ела, я прикидывал, как бы помочь ей, не спрашивая у нее разрешения. Я бы не дал её никому тронуть. И сам ни за что не сделаю с ней ничего… из того, что Егор сказал.
– Я верю.