Мужчина прошёлся до дальних полок и взял оттуда одну из бутылок. Повернул этикетку к свету, чтобы убедиться, что взял именно то.
Егор восхищался этой женщиной. После всего произошедшего и того, что дом и вообще всё вокруг было таким же, она была с ним.
Когда он поднялся на первый этаж, Ира разговаривала с Алекс по телефону – после пережитого девушке не спалось, и она хотела точно убедиться, что мать на неё не обижается.
Егор принял у курьера еду, расплатился и закрыл дверь. Достал два бокала, уверенный, что пить придется одному, но Ира свой бокал взяла. Егор почти не слушал, что женщина отвечает дочери. Он отпил вино и понял, что оно получилось гораздо более крепким, чем он планировал.
– А это что? – Ира как раз отвлеклась от разговора и подошла к нему, показывая на свой бокал с вином, которое не допила.
– Вишнёвка. Самодельная.
– Вкусно.
Женщина отвлеклась на разговор и отошла к окну. Егор успел доесть, помыл посуду и подумал, что идти спать придётся одному – похоже, мать и дочь собирались разговаривать долго. Неожиданно для себя он пошёл не в спальню на второй этаж, а в гостиную и включил проигрыватель. Сделал тише, чтобы не мешать Ире. После выпитого накатило меланхоличное настроение.
«Они говорят: им нельзя рисковать,
Потому что у них есть дом,
В доме горит свет.
И я не знаю точно, кто из нас прав…»
(Цой, «Закрой за мной дверь, я ухожу»)
Он не стал переключать. Песня была из его любимых.
Подошла Ира с пустым бокалом и потрясла им. Егор отыскал бутылку и наполнил его снова.
– Осторожно, она крепкая.
Женщина кивнула, не переставая слушать Алекс в трубке, и отошла. Егор вернулся к своим мыслям.
Жизнь с Ирой наложила на его характер свой отпечаток. Он всегда тянулся к свободе, к тому, что для неё было естественно, а для него – недопустимо. Например, он не допускал даже мысли о критике решений начальства. Если раньше он не подвергал сомнениям приказы, то сейчас стал всё чаще ловить себя на мысли о том, что не всегда одобряет их.
В отставку он подал, но его не отпустили. Хотя, учитывая все заслуги, выслугу лет и боевые ранения – его должны были отпустить сразу. «Размечтался, Егор. Ты слишком нужен своей стране. Ты отдыхал целых полтора месяца. Так и плесенью покрыться недолго», – сказали ему начальники, вернее, один из них, который считался «серым кардиналом».
Он не чувствовал, что покрывается плесенью – жить с Ирой ему нравилось. Он хотел быть больше дома.
Сегодняшние события почти откатили всё к той точке, когда он жил один – по крайней мере, он так ощущал.
Мужчина почувствовал, как ладонь Иры легла ему на спину и провела по плечам. Женщина обошла его, поставила пустой бокал рядом с его, недопитым. Она заглянула ему в глаза, продолжая прижимать трубку к уху. Он не смог отвести взгляд.
Ему тоже хотелось, чтобы кто-нибудь перед ним извинился. Но в этом он, конечно, ни за что теперь не признается.
– Малышка, уже очень поздно, давай спать… И тебе спокойной ночи.
Она отключила телефон и положила на стол.
Егор посмотрел на её пустой бокал и мобильный. Его даже не отпустили на половину ставки. Ира постоянно твердила, что он заслуживает большего, и он наконец в это поверил. А после этого понял, что источником унижения были те, кому он служил почти всю жизнь. И понял, что его начинает затягивать обратно. Он не хотел, чтобы она ушла.
– Егор? Ты слышишь меня?
Оказывается, она уже некоторое время что-то ему говорила.
– Что?
Ира обняла его за шею и поцеловала. Прижалась к нему так, что ему пришлось её обнять, чтобы не упасть вместе с ней. Егор наконец выбросил сегодняшний день из головы. О Маркусе вообще получилось забыть надолго.
Ира вышла из машины и осмотрела серое здание – очень хорошо знакомое ей. Ей было немного неловко после всех событий появляться здесь, но выбора не было. Если она не хотела засохнуть от скуки без работы дома, нужно было через это пройти.
Со ступенек кто-то торопливо спустился и направился к ней. Ира узнала Егора.
– Привет, – сказал он, подходя.
– Я бы сама дошла.
– Идём, – Егор неоднозначно протянул к ней протянутую руку, и она её приняла. Это было непривычно. Сейчас он, не колеблясь, предлагал ей свою руку и игнорировал взгляды коллег, год назад он мастерски скрывал от всех их отношения. Она до сих пор его не понимала.
– Приветствую, Ирина. Давно к нам не заходили, – сразу подошёл к ней улыбающийся пожилой секретарь. Они когда-то работали вместе.