Вскоре явился и сам король. Все смолкли и замерли, стоило ему прошествовать вдоль пленных. Мисора бросила на высокую фигуру беглый взгляд: любопытство взяло свое. Грубоватые черты лица, три особенно выраженные морщины на лбу, каштановые волосы до плеч. Походка короля была воинской, будто отточенной часами упорных тренировок. Смотреть на короля долго – опасно. Сейчас каждый из невольников казался хуже мусора под его ногами.
Ко всеобщему удивлению, Лонгрен Теул спустился в компании своей жены – Наоми Редерс, дочери Ульриха – правителя Эндагона. Намного моложе Лонгрена, на вид не больше семнадцати, невысокая, худенькая королева была полной противоположностью мужа. От природы бледная кожа придавала ей болезненный вид. Облачалась Наоми в нежные оттенки голубого, что подчеркивали цвет ее глаз и сочетались с золотистыми волосами. Никаких особенно красивых черт в ней не наблюдалось, совсем не та женщина, за которую сверры[24] и короли готовы драться насмерть: простое лицо, не запоминающееся с ходу, костлявая фигура, лишенная форм, обычно привлекающих мужской взгляд. Тем не менее она держалась прямо и горделиво приподнимала подбородок. Шагала в ногу с Лонгреном, будто пыталась показать, что равна ему.
Теул неспешно прошелся вдоль ряда рабов, осматривая тех, кто содрогался перед ним. Мисора больше не поднимала взгляда. В глаза бросились грубые, не под стать королю сапоги, на которых, впрочем, не было ни единой пылинки, и подумала, что какой-нибудь бедняга вылизывает их языком. Наоми осталась чуть поодаль, не решившись приблизиться к пленным и с презрением поглядывая на них.
Внезапно Лонгрен поднял на ноги двух светловолосых девиц, что ехали в одной клетке с Мисорой. Они боязливо вскрикнули, но тут же прикусили языки. Король скользил взглядом по их телам.
– Женщины пригодятся на кухне или еще где, – подал голос Аддиб, вставший рядом с королевой, – они умелые, всему научены. Стирать могут, шить, убираться, удовлетворять мужчин. Мы брали только лучших.
Лонгрен усмехнулся и вывел двух рабынь вперед, затем отступил на шаг, вытащил из ножен на поясе два кинжала и протянул по одному каждой девушке. Те испуганно переглянулись, не решаясь принять оружие из рук короля, однако поняли, что именно этого от них и ждут, и аккуратно взялись за рукояти.
– Я хочу, чтобы вы сразились, – заявил Лонгрен, отойдя на несколько шагов, чтобы освободить девушкам пространство, – насмерть.
Те снова обменялись испуганными взглядами. Аддиб нахмурился, он явно не ожидал такого поворота событий, но смолчал. Наоми отвела взгляд, но, с секунду поколебавшись, вновь обратила его к несчастным.
– В-ваше величество, – запинаясь, произнесла одна из девушек. Ее руки тряслись, и она едва держалась на ногах, – умоляем вас… пощадите.
Попытка оспорить приказ лишь разозлила Лонгрена.
– Мы будем полезны вам, правда… Все, что хотите, мы…
– Я хочу, чтобы вы сражались, – твердо повторил король. Наоми нервно сглотнула. На лице ее отчетливо читались тревога и нежелание наблюдать за происходящим.
– Пожалуйста, – на глаза девушки навернулись слезы. – Я не хочу умирать… пожалуйста… позвольте стать полезной.
Лонгрен сощурился, размышляя, затем кивнул и приблизился к светловолосой. Что-то в его движениях насторожило Мисору. Лисица затаила дыхание.
– Полезной? Хорошо…
– Б-благодарю вас, благодарю! – Девушка подняла просветлевшее лицо и выдавила из себя улыбку. Волна страха еще не схлынула и заставляла голос дрожать.
Лонгрен осторожно взял девушку за руку, в коей та сжимала нож. Несчастная с трепетом и благоговением смотрела на мужчину, чувствуя тепло, исходящее от его ладони. Уже в следующее мгновение Лонгрен повернул ее кисть и подался вперед. Клинок по рукоять вошел в живот. Девушка беспомощно приоткрыла рот, машинально хватаясь за руку короля. С губ сорвался отчаянный стон. Лонгрен вынул кинжал, стряхнув с руки ослабевшие пальцы. Вторая рабыня вскрикнула от ужаса и пошатнулась. Несчастная упала и скорчилась. Тянулись минуты, все ждали, что король прекратит это, но он просто наблюдал. Ранение в живот самое отвратительное из возможных. Ты обречен, но не умираешь сразу. Могут пройти часы, даже несколько дней. Если враг оказывался милосердным – он всегда добивал, но Лонгрен хотел мучить. Он наслаждался болезненными стонами жертвы, врывающимися в тишину, где застыл парализованный человеческий страх. Вот что бывает, когда говоришь королю «нет», когда думаешь, будто достоин большего, и не берешь то, что предлагают.
– П-пожалуйста… – просипела девушка. Она силилась закончить мысль, но не могла, язык не слушался. Содрогаясь всем телом, она смотрела на короля слезящимися глазами. – П-помогите…