– Еще немного…
Мне показалось или Эд, действительно, за все это время ни разу не моргнул?
– Еще ткань!– потребовал мистер Оливер.
Анна выполнила просьбу.
Тогда господин Оливер свернул полученную тряпочку в несколько раз, смочил перекисью и приложил к ране.
– Бинт!
Милиса передала.
Началось бинтование.
Поскольку рана шла наискосок от низа живота к пупку и выше, то мистер Оливер сперва сделал несколько закрепляющих туров по линии раны, а потом бинтовал тело Натана поперек, прижимая ткань с антисептиком к коже.
Я снова дала Натану выпить стакан воды. Он не отказался. На руках ему пришлось немного приподняться в постели. Увидев, как тому тяжело, Дэн помог товарищу.
Через несколько минут Натан был весь перебинтован марлевым бинтом, а потом эластичным от пояса до груди.
– Вот так…
С этими словами мистер Оливер вытер пот со лба, а я протерла лицо Натана от влаги.
Наш спаситель-целитель наконец встал на ноги, выпрямился, посмотрел на страдальца и обратился к нам:
– А сейчас пусть отдыхает. Ему не помешает горячий чай, чтобы снизить боль и избавиться от нервного напряжения. Имбирный подойдет.
Приняв все указания, Анна взялась за их исполнение.
У нас не было слов. Мы не знали, как благодарить нашего друга.
Мистер Оливер спас Натану жизнь.
– Каков прогноз?– серьезно спросил Дэн у господина Оливера.
– Неделя. Может, две. Впрочем, рана затянется, яда там нет. Образуется рубец, и ваш друг снова сможет прыгать и бегать. А пока… постельный режим и постоянный отдых. Никаких опасных приключений, вы меня поняли?
Он посмотрел на Эда. Тот еще какое-то время пребывал в состоянии, которое… своего рода напоминало транс.
– Эд!– я потрясла его за плечо.
Он не среагировал.
– Расслабься, братишка,– улыбнулся тому Натан,– жить буду.
И он пришел в себя.
Эд быстро заморгал.
– Мистер Оливер… я знаю… как нам вас…
– Вы отблагодарите меня, рассказав, что у вас тут за чертовщина происходит. Какого черта вы все это время были Безликими Богами и ничего мне не рассказали?
Пришла Анна.
Она села рядом с Натаном и помогла ему пить имбирный чай.
– Дорогие мои,– мистер Оливер обвел нас всех взглядом,– пришло время раскрыть карты.
Мы переглянулись.
– Оставьте нас,– велел троим Эд,– прошу.
Мистер Оливер еще раз посмотрел на Натана. Убедившись, что его пациент в безопасности, он кивнул Зено и Милисе. Трое вышли из комнаты и закрыли дверь.
В глубокой тишине мы проследили за тем, как Эд прошел к своей кровати, сел и закрыл лицо руками, тяжело вздохнув.
Проведя пятерней по своим волосам, он посмотрел на нас и изрек одно:
– Идеи?
Все зависит от нас.
– Я пас!– подняла руки Нина.– Тайна есть тайна!
Эд перевел взгляд на Дэна.
– Ты же знаешь, что я всегда на твоей стороне,– ответил тот.
– Мы должны рассказать,– предложила Анна,– им можно. Они – друзья. Они помогут.
Взгляд перевели на меня.
– Думаю, что скрывать столь очевидные вещи – глупо, Эд,– решила я,– время пришло. Безликим Богам нужна помощь.
Потом Эд посмотрел на брата. Мы все посмотрели на Натана. Внимательно выслушав нас, он что-то обдумал и ответил лишь кивком, не в силах что-либо произнести.
– Хорошо,– изрек Эд,– мы расскажем. Я… расскажу.
Анна пустила Зено, Милису и господина Оливера в комнату.
– Мы готовы,– сказала она.
– Чай?– предложила Нина.
Никто не отказался. После таких напряженных событий всем хотелось немного прийти в себя и отдышаться. Опасность миновала – да. Но на долго ли? Не думаю.
Дэн и Нина сделали всем крепкий чай. Мы разместились в комнате двух братьев, не желая покидать нашего раненого товарища (это было бы крайне неприлично с нашей стороны). Натану нужна поддержка друзей.
И Эд начал рассказ.
Он рассказ им все. С самого начала. С того момента, когда Леонардо предложил им надеть Кольца Скорби и сделать Белые Маски. Он поведал мистеру Оливеру и творцам Пустых зеркал историю возвращения тайного общества Безликих Богов.
Он поведал им нашу историю, рассказав о том, что на самом деле произошло полгода назад на Сумеречном Острове и недавно, в мэрии. Трое внимательно выслушали всю историю, рассказ которой занял по меньше мере час, если не больше. Никто его не перебивал, а сам Эд лишь изредка останавливался, чтобы сделать три вещи: перевести дух, отпить чаю и подумать о том, что ничего не пропустил в повествовании.